Защитит ли нас безоружная полиция?

Российская милиция, а если немного оглянуться назад — советско-российская, доживает последние месяцы в своей истории. Судя по всему, к весне её отправят в отставку.

№199 (5176)
16.11.2010
Геннадий Иванов

В стране горячо обсуждался новоиспечённый законопроект «О полиции». Да и по окончании официального обсуждения страсти не утихают. Можно не сомневаться: Государственную Думу ожидают жаркие баталии. Предположу, что и во фракции партии «Единая Россия» единства взглядов не предвидится — закон имеет первостепенное значение для всего гражданского общества.

Ни для кого не секрет, что у населения накопились серьёзные претензии к правоохранительным органам — иначе не стоило и реформу затевать. Часто, оправдывая неправомерные, порой преступные действия милиции, приводят якобы бесспорный аргумент: она является срезом общества — каково общество, такова и милиция. Отсюда следует вывод: раз в обществе есть и наркоманы, и уголовники, и психически неуравновешенные люди — значит, данная участь и милицию обойти не может. Не могу согласиться с подобным суждением — такие люди не должны попасть на службу в органы правопорядка. Для них надлежит создать непреодолимые преграды, не допускающие возможность пройти жестокое сито отбора. Необходим приток свежих сил — грамотных, честных, физически здоровых молодых людей.

Не буду оригинален: если мы и впредь продолжим копаться в старых запасниках, отыскивая залежалые заповеди строителей коммунизма: «Раньше думай о Родине, а потом о себе», — ничего путного не выйдет. Если кто-то всё ещё считает, что материальный стимул и социальные гарантии не главное для сотрудника правоохранительных органов — ну, что ж — сон ему в руку! Вот и правительство, видимо, так же считает. Закон «О полиции» собираются ввести в действие с 1 марта 2011 года. А денежное содержание? В дополнение к закону государство обещает в короткие сроки принять отдельный закон о социальных гарантиях работников правоохранительных органов. Когда он вступит в действие, какими будут гарантии — вопрос остаётся открытым. Прояснилась, хотя и не до конца, ситуация с денежным довольствием. Как заявил президент Дмитрий Медведев: «Мною принято решение установить, начиная с 1 января 2012 года, денежное довольствие лейтенанта полиции на уровне не ниже 33 тысяч рублей в месяц». Что же получается? Закон «О полиции» собираются ввести уже через три с половиной месяца, а повышение зарплаты только через год? Как минимум, этот год будет потерян. Если реформа растянется во времени — должного эффекта может и не получится. То же самое приходится говорить и об ужесточении требований к сотрудникам — результат окажется схожим. Кроме этого, в заявлении президента меня смущает слово «начиная». Не означает ли оно, что планируемое денежное довольствие в 33 тысячи рублей лейтенант полиции будет получать не сразу с 1 января 2012 года, а достигнет его поэтапно, начиная с этой даты? Иначе оно здесь выглядит лишним.

Не могут дождаться достойного вознаграждения и пенсионеры МВД. Несколько лет назад им завидовали, так как их средняя пенсия в два, а то и более раза превышала аналогичную трудовую пенсию по старости. Ныне отставники, особенно лица сержантского состава, порой вынуждены переходить на ставшую более выгодной гражданскую пенсию. «Ну разве не обидно?» — высказывают претензии правительству солдаты в синих шинелях, как их когда-то называли...

Целесообразно ли проводить радикальную реформу с прежним руководством МВД во главе с Рашидом Нургалиевым? Ведь даже самые позитивные решения министра будут приниматься обществом предвзято. Да и как позволите понимать: доверие у народа к милиции потеряно, а министр тут ни при чём? Так не бывает. Не зря же среди населения бытует мнение, что начинать преобразования должна новая команда. Конечно, в сложившейся ситуации наилучшим выходом из положения представляется добровольная отставка министра. Но у нас так не принято. А если и случись — в её добровольность всё равно не поверят...

В последние годы то затихают, то с новой силой разгораются горячие споры о разрешении свободной продажи короткоствольного огнестрельного оружия скрытого ношения. МВД занимает в этом споре диаметрально противоположную позицию. Его аргументы: «Пистолетом надо уметь пользоваться. Способен ли обычный гражданин, купивший как охотничью двустволку «Макаров», мгновенно отреагировать на внезапное нападение на улице или в подъезде, выхватить ствол и не попасть в невинных прохожих?» Аргумент, прямо скажем, веский. Но отсюда вытекает вопрос: у нас целая армия профессионалов, обязанных и умеющих мастерски пользоваться грозным оружием, — они-то уж наверняка имеют право носить его? Как бы не так!

Сотни тысяч российских милиционеров, будущих полицейских, вооружены, можно сказать, до зубов только во время несения службы. Хотя в пока ещё действующем законе «О милиции» записано: «Сотрудники милиции имеют право на постоянное ношение и хранение табельного огнестрельного оружия...» Право-то имеют, но воспользоваться им вне службы могут немногие, например оперативники. Что уж говорить о ношении оружия вне службы, когда и во время её несения действуют довольно странные ограничения. Несколько лет назад в беседе с журналистом «Тюменских известий» руководитель одного из структурных подразделений при ГУВД по Тюменской области вполне обыденно сказал о своих подчинённых: «Смена закончилась — сдай ствол. Даже на обед с оружием никого не отпускают, обедают они в своей столовой или комнате отдыха». Стоит ли говорить о потере доверия народа к солдатам правопорядка, когда им не доверяют их непосредственные руководители.

Думается, прежде чем вводить в стране свободную продажу короткоствольного огнестрельного оружия (а это рано или поздно произойдёт, как бы ни упорствовала противная сторона), надо дать сотрудникам правоохранительных органов возможность ношения и хранения закреплённого за ними табельного оружия в свободное от службы время.

Представляю, сколько критических стрел будет выпущено в мой адрес после этих слов многими руководителями подразделений милиции. Можно предположить, что основным доводом противников свободного ношения табельного оружия милиционерами станет увеличение случаев его неправомерного применения. Нелепо отрицать заведомо очевидное, и всё же позволю привести контрдовод. Чем выше скорость движения автомобилей, чем большее их количество появляется на оживлённых трассах, тем выше уровень дорожно-транспортных происшествий. Разве не так? Прогресс не всегда даёт только положительные результаты. Но никому же в голову не приходит для резкого снижения аварийности намерение ограничить скорость на дорогах до 60 км в час...

Грозное оружие при необходимости защитит не только хозяина, но и нас с вами. Не каждый находящийся вне службы в штатской одежде сотрудник, ставший в тёмное время суток невольным свидетелем ограбления или попытки изнасилования, проявит героизм и пойдёт в одиночку с голыми руками на преступников. С оружием эта вероятность намного возрастёт.

Ещё 17 ноября 1999 года был издан приказ МВД РФ об утверждении Инструкции о порядке выдачи сотрудникам ОВД боевого оружия на постоянное хранение и ношение. Пунктом пятым Инструкции право выдачи предоставляется в том числе «командирам (начальникам) подразделений при органах внутренних дел». В ней детально расписываются условия выдачи табельного оружия, хранения и ношения. Проверяется «наличие условий, обеспечивающих надежную сохранность оружия, боеприпасов и специальных средств по его месту жительства и службы, с учетом поведения сотрудника в семье и быту». Если кто-то считает, что я ратую за то, чтобы оружие выдавали сразу же после прохождения молодым сотрудником специального профессионального обучения и принятия присяги, — это не так. Особое внимание должно уделяться именно поведению в семье и быту. Поэтому и проверки бытовых условий сотрудника должны быть обстоятельными, а не формальными, для галочки, как зачастую происходит. К тому же право ношения оружия — своего рода престиж, оно будет дисциплинировать сотрудника.

Так почему же, когда даже и закон позволяет, свободное ношение и хранение табельного оружия сотрудниками вне службы не только не практикуется, а и не допускается? Причина, на мой взгляд, кроется в нежелании руководителей подразделений брать на себя лишнюю заботу, иметь постоянную головную боль. Их понять можно. У нас испокон веку ведётся: за все более или менее серьёзные нарушения по службе, не говоря уж о преступлениях, вызвавших общественный резонанс, наряду с виновными ответственность, порой более значительную, чем их подчинённые, несут командиры. А то, что сержант Петров, находясь на выходном и ставший свидетелем ночного преступления, не решился рискнуть, дабы пресечь его (а мог бы, имей при себе пистолет), — об этом ни командир не узнает, ни кто-либо другой, если сам Петров не скажет. Порочная практика наказания командиров за прегрешения подчинённых ведёт к утаиванию ими совершённых правонарушений, увольнению проштрафившихся сотрудников из органов задним числом (якобы ещё до совершения ими правонарушения) и другим небезызвестным методам сохранения в возглавляемых ими подразделениях благовидной картины. А потом удивляемся: почему действия милиции зачастую не находят понимания у населения. Ни в коей мере не собираюсь оправдывать тех руководителей подразделений, которые до поры до времени скрывали деяния своих подчинённых, скапливая при этом на них компромат, и давали ход делу лишь тогда, когда оно становилось известным широкой общественности. Что это, если не шкурный интерес? За примерами далеко ходить не надо: майор Дымовский и майор Евсюков...

Реформа правоохранительной системы, закон «О полиции» для того и задуманы, чтобы вернуть во многом утраченное доверие к солдатам правопорядка. Общество ждёт, когда их жизнь и покой будут охранять такие же профессионалы, как любимые литературные и экранные герои — дядя Стёпа, Анискин, Глеб Жеглов, знатоки...

Сотни тысяч российских милиционеров, будущих полицейских, вооружены, можно сказать, до зубов только во время несения службы.