Крутые виражи судьбы купца Чукмалдина

Полшага от тюрьмы — полшага от сумы. Жизнь тюменского купца Николая Чукмалдина всегда была на грани этих двух понятий, но нужно отдать должное Николаю Мартемьяновичу: он сумел устоять перед жизненными невзгодами.

№200 (5177)
17.11.2010
Владимир Калининский

Николай Чукмалдин родился 4 декабря 1836 года в деревне Кулаковой Тюменского уезда. Летом 1852 года он отправляется в Тюмень в услужение к дальнему родственнику — купцу Ивану Решетникову. Решетников имел в Заречной части города кожевенный завод, где и предстояло служить деревенскому парню помощником приказчика с годовым окладом в 50 рублей.
Здесь жажда к чтению книг свела его с комнатным слугой Стёпой Шаршавиным, служившим в доме купца Котовщикова, у которого имелась довольно приличная библиотека. Сам хозяин книг не читал, а библиотеку держал в шкафу под ключом, но благодаря стараниям слуги Чукмалдин получил доступ к частной библиотеке, правда, без согласия ее хозяина.
Жадный до книг Чукмалдин читал все, что попадалось под руку: «Историю государства Российского» Карамзина, Вальтера Скотта, пособия по физике и химии, учебники французского, греческого языков.
Как-то раз, прочитав книгу Симеона Денисова «Олонецкие ответы», в которой речь шла о старообрядцах, он отдал ее за 5 рублей семинаристу, чтобы тот переписал текст от руки себе в тетрадку. Как на грех, про это узнали и доложили городничему. На кожевенный завод был срочно послан солдат конвойной роты за Чукмалдиным. Сам же незадачливый горе-семинарист уже сидел в тюменской тюрьме. Эта же участь ждала и Николая Чукмалдина.
Хозяин предприятия Иван Решетников снабдил молодого Чукмалдина 25 рублями, которые он должен быть отдать городничему для подношения. Городничий объявил просителю, что немедленно посадит его в тюрьму, а после сошлет в Обдорск (нынешний Салехард) за распространение раскольнической литературы. Такими правами городничий был наделен, но слабость к деньгам одолела чиновника. Взяв 25 рублей, он пообещал не наказывать Чукмалдина Обдорском, если тот принесет ещё такую же сумму. 50 рублей стали спасением от тюрьмы, это было годовое жалованье Николая.
Впоследствии Николай Чукмалдин многое сделал, чтобы сидельцам Тюменского острога жилось лучше. В своем очерке «Мои воспоминания» он сам пишет об этом: «В Тюмени меня избрали директором местного острога и пересыльной тюрьмы. В те времена тюменская тюрьма была центральной, где перед открытием навигации в пересыльном отделении скоплялось арестантов до 2000 человек. Вся тюрьма построена была только на 800 человек арестантов, и можно по этому судить, как она бывала переполнена. Я и другой директор В.Гагарин успели исходатайствовать разрешение расширить некоторые здания и увеличить двор на целое отделение. Мы оба с ним целое лето занимались надзором за успешностью работ и имели радость видеть, что к следующему сезону скопления пересыльных арестантов в тюремных помещениях стало несколько свободнее».
Если местная тюрьма едва сама не приютила в своих стенах Чукмалдина, то его товарища и бывшего директора тюрьмы Гагарина по злой иронии судьбы здесь содержали целых полгода. Пройдя путь от ямщика до почтенного предпринимателя, Гагарин имел веселый нрав и необузданный характер, и когда местный квартальный надзиратель сказал Гагарину что-то оскорбительное, тот не стерпел, ответив обидчику зубодробительным ударом. Дело происходило при свидетелях, получило огласку и кончилось судом и заключением. Чукмалдин, живший в то время уже в Москве, приехал навестить товарища в камере. Перед уходом Чукмалдина Гагарин произнес: «От тюрьмы да от сумы не отказывайся». Чукмалдин запомнил их на всю жизнь.
Много раз бывал он в одном шаге от сумы и полного разорения. Много раз создавал новые предприятия, которые, не набрав оборотов, прекращали свое существование. Подводили соучредители и доверенные лица, которые наживались за счет Чукмалдина, а также плохое знание производства и технологии изготовления товара. В конце 60-х годов XIX века он открывает в Тюмени ткацкую фабрику, а в родной деревне Кулаковой — спичечную фабрику и мыловаренный завод, в Арзамасе — войлочную фабрику. Но итог был один — долги и пустой карман, хоть собирайся с сумой за подаянием. Однако по большому счету купец Чукмалдин оставил свой след как в истории Тюмени, так и в истории московского купечества, заявив в конце своей коммерческой деятельности: «Берись за такое дело, которое знаешь не меньше своего мастера или приказчика». Очень долог и мучителен был путь купца к этой простой житейской мудрости.
Как меценат он стал известен тем, что подарил зоологические и ботанические коллекции городу. Эти экспонаты легли в основу музея Тюменского реального училища. Ныне они вошли в фонды музейного комплекса. Чукмалдин стоял у истоков создания в Тюмени клуба приказчиков. По его инициативе открылась и публичная библиотека. Его забота о родной деревне Кулаковой также не имела границ.
В своей благотворительной и просветительской деятельности купец Чукмалдин руководствовался умом и сердцем. Живя в Москве с 1872 года, он оставался патриотом Тюмени до глубины души. В деревне Кулаковой Чукмалдин завещал себя похоронить. Его общая помощь в денежном выражении жителям Кулаковой равнялась 120000 рублей. На эти огромные по тем годам деньги в деревне были построены школа, училище и Свято-Никольский храм, который и поныне радует своим божественным благолепием.
5 мая 1901 года Чукмалдин был похоронен в часовне села Кулаково.
Вот и всё, что я хотел рассказать о купце I гильдии Николае Чукмалдине — человеке, который давно заслужил, чтобы в знак его заслуг перед обществом благодарные потомки поставили памятник. Где его установить — в Кулаково или в Тюмени, нужно подумать нам всем. Купец Чукмалдин при жизни не гнался за наградами и не жаждал славы. Объехав полмира, он не соблазнился прелестями Европы, Азии и Африки, не поменял место жительства на райский заграничный уголок. Николай Мартемьянович безгранично любил Россию и свою малую родину — Кулакову.

50 рублей стали спасением от тюрьмы, это было годовое жалованье Николая Чукмалдина.