Юрий Важенин: «Вся нефтегазовая элита прошла через балки и времянки»

Желание испытать себя

Накануне традиционных торжеств мы встретились с одним из первопроходцев Западной Сибири, генеральным директором компании «Газпром переработка», депутатом Ханты-Мансийской окружной Думы Юрием Важениным. В «Тюментрансгаз» уроженец латвийского городка Плявиняс, воспитанник престижной физико-математической школы, призер республиканских олимпиад, активист, спортсмен, отличник приехал по окончании Рижского политехнического института. Случилось это ровно 35 лет тому назад. Сегодня наш герой с трудом может объяснить свое былое решение — во многом интуитивное — променять красавицу Ригу в самом центре Европы на далекий неблагоустроенный Север. Что определило тот судьбоносный выбор?
— Романтика, желание испытать себя, а это тоже отчасти романтика... — рассуждает по прошествии лет Юрий Важенин. — Конечно, мог остаться и в Риге. Но тогда на весь институт пришло всего два места за пределами Латвии, да еще на Север! А я по совокупности баллов занимал второе место среди выпускников, и у меня на распределении было право первоочередного выбора. Вот я и выбрал Север, о чем нисколько не жалею.

Естественный отбор

Юрий Важенин, как и многие его сверстники, сразу оказался на передовой великой битвы за Западную Сибирь. «Время было непростое, — вспоминает 1970-е Юрий Важенин. — Шло становление, специалистов не хватало. Каждый ощущал свою значимость, необходимость, сопричастность к общему делу. Без чувства локтя тогда было не выжить».
Молодые парни и девчата работали с азартом и удовольствием, в бешеном ритме, не зацикливаясь на бытовой неустроенности и житейских неудобствах. «На Ортьягунской компрессорной станции мы жили в общаге барачного типа, — рассказывает Юрий Важенин. — Все удобства — на улице. Из 25 комнат в пяти жили семьи, в остальных — по 8 мужиков. Но именно это время вспоминается как самое светлое и доброе».
Шаг за шагом сама жизнь выбирала сильнейших. И уже в 1994-м подающего надежды управленца Юрия Важенина назначают генеральным директором «Сургутгазпрома», а еще через 12 лет — руководителем вновь созданной «Газпром переработки». «В тени я не отсиживался, — признается газовый генерал. — Никогда не отказывался от ответственности. Можно насчитать десяток историй, когда приходилось принимать рискованные решения... А некоторые люди, похоже, думают, что можно всю жизнь тихонько просидеть в стороне, а потом вдруг получить выгодное предложение по работе. Так не бывает!»

И мечтали об асфальте

— Юрий Иванович, ностальгия вас не мучает?
— Мучает, не мучает... Не все так плохо было в советские времена. К сожалению, не все лучшее из той эпохи мы взяли с собой.
— Но долгое время над югорской тайгой и ямальской тундрой властвовал лозунг «Нефть и газ — любой ценой». А покорители недр обитали в балках, бочках, бараках.
— Действительно, первым делом думали о производстве, о государстве, а уж потом о себе. Через примитивные времянки прошли все северяне. В годы вселенского освоения страны Тюмении о благоустроенном жилье, асфальте, бассейнах оставалось только мечтать... Мы прекрасно знали, куда ехали. Ведь создавалось все на севере с нуля, в том числе нашими руками.

Закоренелый оптимист

— В так называемый переходный период не посещало чувство растерянности, безысходности? Обложили налогами по самое не могу, все вокруг тебе должны, а денег нет даже на зарплату. Нефтяники, шахтеры выходили на забастовки, перекрывали железные дороги.
— У нас до забастовок дело не дошло. Хотя в середине 1990-х профсоюз нашего «Сургутгазпрома» обратился с открытым письмом к газовикам России, призвав коллег к проведению предупредительной забастовки. Требование поддержали газовики Астрахани, Поволжья, Ямала, «Севергазпрома», «Тюментрансгаза». А я совсем недавно возглавил предприятие. Представьте себя на моем месте! Ситуация такая, что хоть самому становись в ряды протестующих. Денег нет, а остановить подачу газа невозможно. Приходилось объяснять: ребята, не мы одни такие, вся страна в интересном положении! Кстати, выжила наша страна в те переломные годы и окончательно не замерзла во многом благодаря «Газпрому». Концерн кредитовал всех и вся: задолженность за поставленный газ исчислялась сотнями миллиардов рублей! Когда уж тут предаваться растерянности? Да и по натуре я закоренелый оптимист.
— Не потеряли оптимизма даже тогда, когда многопрофильный «Сургутгазпром» начали делить по живому?
— Реструктуризация бизнеса — осознанная необходимость. Ведь изначально каждый из нас жил натуральным хозяйством. «Сургутгазпром» имел своих строителей, ремонтников, подсобные хозяйства, различные предприятия, мы занимались лесопереработкой, производством мебели, обуви, товаров народного потребления, молока и мяса, содержали здравницы. Такие правила игры установило государство. Мы той болезнью благополучно переболели и, не дожидаясь указки сверху, вывели фабрики, колхозы и прочий балласт из состава компании, придав им статус юридических лиц. На следующем этапе произошло разделение бизнеса по видам деятельности. В 1997-м из нашего предприятия выделили «Ноябрьскгаздобычу». До того на Вынгапуровском, Комсомольском и Западно-Таркосалинском месторождениях мы сами добывали по 50 миллиардов кубов газа в год.
— А еще через десять лет из состава «Сургутгазпрома» и прочих дочек «Газпрома» выделили переработку, доверив вам новую компанию...
— Создание «Газпром переработки» — второй этап реструктуризации «Газпрома» по направлениям деятельности. Каждый должен заниматься своим делом: одни — добывать газ, другие — его транспортировать, третьи — перерабатывать. Таким образом, учет затрат на каждом этапе становится абсолютно прозрачным.

Белая нефть

— О диверсификации экономики, инновациях, модернизации в нашей стране говорят не одно десятилетие. Что же все это время мешало нам заняться глубокой переработкой углеводородов?
— Вопрос из разряда вечных. Скажем, на Вуктыльском месторождении изначально добывали только газ, а сопутствующий конденсат, его еще называют белой нефтью, попросту выжигали. Стране нужен был газ! А мощности для транспортировки и переработки жидких углеводородов оказались не готовы. На одном только Вуктыле за начальные годы освоения сожгли десятки миллионов тонн конденсата. Сумасшедшая цифра! Имея столь негативный опыт, правительство приняло программу по переработке конденсата. И при выходе на валанжинские залежи Уренгойского месторождения ускоренными темпами проложили трубопроводы, а к 1985-му — самому началу перестройки — запустили в Сургуте завод стабилизации конденсата.
— За то время, пока вы были генеральным директором «Сургутгазпрома», он превратился, по сути, в завод моторных топлив.
— Сама жизнь диктовала такую необходимость. Негоже добывающей державе торговать
сырьем. Хотя вначале стояла задача осуществить лишь первый передел — не допустить сжигания конденсата и подготовить его к продаже. Вот на протяжении добрых десяти лет страна стабильно и торговала стабильным конденсатом. А уже потом постепенно мы стали углублять переработку. За прошлый год, например, на Уренгойском заводе подготовки конденсата к транспорту и Сургутском ЗСК переработали свыше 14 миллионов тонн нестабильного конденсата и нефтегазоконденсатной смеси. Производим пользующиеся спросом автомобильные бензины, дизтопливо, авиакеросин, а также сжиженные газы, стабильный конденсат, технический углерод и дистилляты. Почти 2,5 миллиарда кубов газа и 200 тысяч тонн жидких углеводородов переработали на Сосногорском заводе в Республике Коми. Здесь ставка делается на сжиженный газ и технический углерод. Причем две трети продукции отгружаем на экспорт.

На пути к Евро-5

— Федеральное правительство не первый год откладывает переход на производство нефтепродуктов не ниже Евро-4. Пока же большая часть продаваемого в стране топлива едва укладывается в стандарт Евро-2. Готовы ли вы к такому переходу?
— Ситуация неоднозначная. В Сургуте — высококлассное производство. С 1 сентября выпускаем дизтопливо стандарта Евро-5, завершаем подготовку к выпуску бензинов Премиум Евро-95 и Супер Евро-98, отвечающих жесточайшим экологическим требованиям. На Уренгойском заводе, принадлежавшем ранее «Уренгойгазпрому», для перехода на Евро-4 необходимо построить установку гидроочистки. Если правительство примет соответствующее решение, то с января просто откажемся здесь от выпуска дизельного топлива. Взамен мы уже подготовились к промышленному производству на этой площадке авиационного керосина. А вот на Сосногорском ГПЗ, который получили в наследство от «Севергазпрома», о радужных «бензиновых» перспективах говорить не приходится. Этот первенец отечественной газопереработки в ноябре отметит 70-летие, и основная часть оборудования здесь с середины прошлого века. Мы приняли решение о закрытии установки по производству бензина Нормаль-80. Косметическими действиями там сделать ничего нельзя. Придется строить новую установку либо окончательно отказываться от производства автомобильного топлива.

Где теперь «зеленые»?

— В советское время партия и правительство планировали построить на просторах Западной Сибири пять гигантских газохимических комплексов. Все они так и остались на бумаге.
— Не буду говорить про все пять комплексов, вспомню лишь историю сургутского. На защиту природы буквально грудью встали тогда «зеленые». Мне кажется, жители, вышедшие на площади, да и власть, пошедшая на поводу у общественности, допустили серьезнейшую ошибку. Переработка ничуть не пагубнее влияет на окружающую среду, чем та же добыча углеводородов и их транспортировка. А ведь была уже выбрана и отсыпана площадка, как раз за Сургутским ЗСК...
— Только ли «зеленые» виноваты?
— Причин можно называть множество. Но если бы государство проявило тогда волю, нас сейчас не называли бы уничижительно сырьевым придатком Запада. Мы давно обеспечили бы себя и половину планеты полимерами, а не закупали бы их в Китае. Тот проект в гораздо более скромных, конечно, масштабах пытались реанимировать в 1990-е. Создали акционерное общество «Сургутполимер», куда вошли нефтяники, газовики, «Сибнефтегазпереработка». Но вскоре наступило лихолетье, когда об инвестициях пришлось надолго забыть. Не из чего даже зарплату платить было! Думали о том, как выжить, а не о том, как жить. В нынешних же ценах строительство такого нефтехимкомплекса выливается за сотню миллиардов рублей. Даже «Газпром» не может себе позволить в одночасье вложить такие деньги в переработку.
— А какова судьба многострадального Уренгойского газохимического комплекса?
— В планах — запустить комплекс в 2014-м. Таким образом, от зарождения идеи до ее воплощения пройдет лет 30. Пока на своем Уренгойском заводе мы проводим деэтанизацию конденсата, сбрасывая ценнейшее химическое сырье в газовую трубу. Новый комплекс позволит по максимуму использовать этан, производя ежегодно до 400 тысяч тонн гранулированного полиэтилена! Сегодня большую часть этих полимеров Россия закупает за валюту в том же Китае.

Всероссийский центр газохимии

— Минувшей зимой глава «Газпрома» Алексей Миллер на выездном заседании правления, прошедшем на базе Сургутского завода по стабилизации конденсата, назвал переработку углеводородов профильным и весьма перспективным для компании бизнесом...
— По итогам того заседания правление «Газпрома» утвердило комплексную программу реконструкции и технического перевооружения перерабатывающих производств. Чрезвычайно обширная программа! На ближайшую пятилетку — порядка 80 миллиардов рублей инвестиций. Вопрос теперь в том, как ее выполнить. С одной стороны, мы разучились работать как заказчики, осваивая последние два десятилетия крайне незначительные средства. С другой стороны, и толковых подрядчиков осталось не так много. Да и квалифицированных спецов днем с огнем не сыщешь. Мы пожинаем плоды 1990-х, когда все кинулись учиться на менеджеров, юристов, экономистов, финансистов. Технари тогда были не в почете. Но  даже со столь сложной задачей обязательно справимся.
— С чего планируете начать?
— С расшивки узких мест в Западной Сибири. В апреле «Газпром» начал добычу газа и конденсата из валанжинских залежей Заполярного месторождения. Предстоит в кратчайшие сроки устранить дефицит мощностей по транспортировке и переработке конденсата. Ведется проектирование еще одной нитки конденсатопровода от Нового Уренгоя до Сургута. Получена документация на восьмую и девятую технологические линии установки стабилизации конденсата на Сургутском ЗСК. До конца года рассчитываем ввести в Сургуте две эстакады по наливу реактивного топлива и стабильного конденсата мощностью 2 миллиона тонн в год, а также эстакаду по сливу метилтретбутилового эфира и установку по утилизации низконапорных сбросных газов. Придется включать форсаж, поскольку из-за позднего размещения заказа на оборудование возникли проблемы с его изготовлением. Проблемы возникают и в связи с долгим проектированием установки изомеризации легкой бензиновой фракции, необходимой нам для производства в Сургуте автомобильных бензинов стандарта Евро-5. Отстаем от графика уже на год.
— Развитие Сургутского ЗСК — не единственный ваш проект?
— Нет, конечно. Нам принадлежит контрольный пакет акций старейшего нефтеперерабатывающего предприятия Башкирии. Сейчас это «Газпром нефтехим Салават». Планируем на его базе создать Всероссийский центр газовой химии, перенаправив сюда для более глубокой переработки часть сырья из Западной Сибири, а в перспективе и из Восточной.

Для начала нужен скелет

— Ваша компания определена координатором программы большого «Газпрома» по переработке жидких углеводородов Восточной Сибири.
— Честно говоря, не могу винить только себя, но мы очень слабо выходим в Восточную Сибирь. Окончательных решений ни по методам добычи, ни по транспортировке, ни по конфигурации перерабатывающих мощностей пока не принято. Это очень сложный для освоения регион. И если в западносибирском газе, добываемом из сеномана, — практически сплошной метан, то здесь — масса азота и гелия. Необходим серьезный комплексный подход. Предстоит с нуля создавать всю инфраструктуру — дороги, трубопроводы, линии электропередачи, рабочие поселки, перерабатывающие заводы... Без этого скелета нефтяные и газовые проекты — малопривлекательны для инвестора.
— Во времена СССР всем этим занималось государство.
— Без помощи государства и сегодня вряд ли обойтись.

Выход на Ямал

— «Газпром» усиленно готовится к выходу на полуостров Ямал. Значит ли это, что и вам пора собираться в дорогу?
— Однозначного решения, куда и каким образом идти с жидкими углеводородами полуострова Ямал, до сих пор нет. Прорабатываются пять вариантов. Один из них предусматривает переработку сырья в Сургуте. По большому счету, вариант малоперспективный. Для начала нужно создать всю инфраструктуру по выводу конденсата с полуострова, вложить колоссальные средства. А что потом? Вывозить готовую продукцию из Сургута по железной дороге? На мой взгляд, логичнее идти с сырьем к Питеру или Мурманску, и уже там перерабатывать его. Впрочем, все еще надо считать. Будет технико-экономическое обоснование — будем изучать.
— В любом случае реализацией проекта придется заниматься вам?
— Коль создана «Газпром переработка», то логично, что именно она должна заниматься переработкой газа и сопутствующих углеводородов. Но и в этой части решение пока тоже не принято.

Прежде думай о Родине

— Судя по всему, планов у вас громадье. Работать, похоже, приходится по 25 часов в сутки.
— Все больше по 24! Но если серьезно, сократить рабочий день не получается. В семь часов ухожу на работу и, если нет никаких встреч, проводов или командировок, к девяти вечера возвращаюсь домой.
— А командировки у вас каждую неделю, да не по одной. «Налет», наверное, не меньше, чем у пилота?
— Поменьше: 35-40 часов каждый месяц.
— Тут еще и депутатские обязанности. Что дала вам законодательная власть?
— Я слишком хорошо помню лозунг прежней поры: «Не спрашивай у страны, что она дала тебе, подумай о том, что ты дал ей». Работа в законодательном собрании дает руководителю знания, необходимые для принятия более взвешенных управленческих решений. Как на уровне своей компании, так и на уровне региона. Плюс к этому — чисто человеческие контакты, без которых значительно сложнее решать то и дело возникающие проблемы.

Досье «ТИ»
Важенин Юрий Иванович. Генеральный директор ООО «Газпром переработка». Депутат Думы Ханты-Мансийского автономного округа, председатель комитета по регламенту, депутатской деятельности и этике. Почетный профессор Тюменского нефтегазового университета. Родился 25 августа 1954-го в Латвийской ССР. Едва Важенину исполнилось 40, его назначают генеральным директором «Сургутгазпрома». Тогда же сургутяне избирают газового генерала в городскую Думу, а затем — четырежды! — в парламент Югры. В мае 2007-го назначен генеральным директором «Газпром переработки».
Жизненное кредо: «Не навреди». Неисправимый оптимист. Типичный трудоголик («встаю как жаворонок, ложусь как сова»). Исключительно азартный человек: будь то работа на износ или карты. С детства увлечен спортом. Занимался легкой атлетикой и альпинизмом (покорил вершины Памира и Кавказа). До сих пор играет в футбол и теннис, зимой не мыслит себя без лыж, в том числе горных. Заядлый рыбак и охотник (ходит на волков и медведя, но всегда компанией). Как истинный патриот верит в светлое будущее нашего государства.