«Здесь, на войне, я вижу вас во сне...»

Для врага советские солдаты были стальными — смелыми, стойкими и отважными. А для родных — заботливыми, добрыми, нежными. Это подтверждают их письма.

Когда началась война, Николаю Шулепову из села Орлово Армизонского района было 17 лет. Но он настаивал: «Готов биться с врагом!» И парнишку направили учиться на командира стрелкового взвода.

«Добрый день, веселый час! Здравствуйте, дорогие мама, Лена, Гоша, Аркадий, Вена, Валя и дедка с бабкой. Посылаю вам свой командирский привет и желаю вам всего наилучшего в вашей жизни и работе, — писал в родное село 28 мая 1943-го командир стрелкового взвода 194-го гвардейского полка лейтенант Николай Сергеевич Шулепов. — Мамаша, напишу вам не больше пары слов о своей боевой жизни, так как жизнь моя пока ни в чем не изменилась. Мама, я обещал вам помочь деньгами. Не получилось. Я думал, что получу за два месяца деньги наличными, но наличными, т.е. на руки, не дают ни копейки. Получил я за два месяца 1900 рублей, и тут же их списали на сберкнижку. Если будет возможность попасть в сберкассу, я вам пошлю. Мама, завещание в сберкнижке я написал на тебя. Если суждено погибнуть, то все равно вы получите хоть что-то.

Мамаша, сегодня уже месяц как я в этой части. И в первый же день я вам написал письмо, и так думаю, что примерно еще, если проживу месяц (итого будет два месяца), то, пожалуй, я и от вас получу весточку. Но будет ли это, не знаю.

Лена и Гоша, напишите по письму своему родному брату, знаете, как трудно переживать одиночество на чужой стороне.

Жду скорого ответа. Ваш сын и брат Николай. Привет всем соседям и родным».

«С приветом ваш сын и брат Николай Шулепов.

Мамаша, писем, как вышел из госпиталя, все еще не получил. ...Да, мамаша, давно уже не слыхал о вас, и на сегодняшний день ничего не знаю о вашей жизни. Не знаю, получили или нет вы мой перевод на 1500 рублей, и получаете ли деньги по аттестату? Обо всем этом мне напишите. И сообщите, как бьетесь с хлебом, продуктами? Вообще меня интересует вся ваша жизнь. Мама, когда узнаю, что вы получили перевод, тогда я еще пошлю вам денег. Немножко есть, расходовать зря я не привык, вам, по-моему, они нужны. Мама, я не писал вам, что получил медаль «За оборону Ленинграда»...

Мама, вы еще напишите насчет мясопоставок. Я писал в район письмо, если с вас не сняли поставки, то я еще и чуть подальше напишу, а результатов добьюсь! Еще напишите, какие цены на хлеб, мясо, картошку и другие продукты.

Мама, не написал вам о своем здоровье. Здоровье сейчас такое, что лучше не надо. Об этом не беспокойтесь. Да и вообще обо мне меньше беспокойтесь. Живите спокойнее. Так будет гораздо лучше и для вас, и для меня.

Остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю. Николай. 28.12.43 г.»

«Здравствуйте, мама и все остальные. Шлю вам по привету и желаю счастливой жизни и хорошего здоровья. Мамаша, писать вам много некогда, сообщу только вот что: нахожусь в действующей армии. Сегодня или завтра буду на фронте. Мамаша, не плачь и не беспокойся, все будет в порядке. Мама, посылаю вам все свои фотографии, раздайте их родственникам.

Остаюсь жив и здоров. Ваш сын Н.Шулепов. 15.01.44 г.»

А потом в семью Шулеповых пришли письма, написанные на разграфленных листочках: «описание и лечение болезни», «диагноз», «лечение», «отметки о нетрудоспособности». Похоже, что его писала полевая медсестра.

«Здравствуйте, незнакомые. И пишет вам незнакомая о том, что ваш сын погиб 25 января 1944 года. Дак вот, я вам хочу о чем сообщить, что я у него взяла документы. Дак вот, погиб ваш сын и никогда не ждите его домой. Его видела на поле боя. Он лежал, и я взяла документы. Как получите мое письмо, сразу дайте ответ. Жму ваши руки. В следующем письме вышлю фото. Мария Гавриловна Ильина».

Судя по тексту, Мария Гавриловна писала второпях, слов не выбирала... Но спасибо ей уже за то, что не сумела привыкнуть к потерям, быть равнодушной к чужому горю. Родные Николая Сергеевича ответили ей. И в следующем своем письме М.Ильина сообщает: «Вы просите описать подробно, как было дело... Я не из той части, в которой служил ваш сын. Мы переезжаем с места на место. Прибыли сюда, под Гатчину. Вот я решила на месте посмотреть по полю убитых и дошла до вашего сына. И взяла у него блокнотик с его фотокарточками. И решила вам написать. Так вышло, что бой-то прошел, а мы на это место переехали. Вот так вышло, дорогие. Целую вас всех крепко. Незнакомая вам Маруся».

В апреле 1945-го из 194-го стрелкового ордена Александра Невского полка в Орлово пришло казенное письмо о том, что лейтенант Н.С.Шулепов, «находясь на фронте, пропал без вести 17 января 1944-го в районе Красное село Ленинградской области». Но родные уже знали, что их Николай геройски погиб.

Добровольцем ушел на фронт ровесник и земляк Николая Шулепова — Федор Сидоренко из деревни Даньково Армизонского района.

13 ноября 1941-го он писал:

«Здравствуйте, дорогие родители: тятенька, мамочка, Леленька, Леночка, Ванечка и маленький Женечка. С приветом к вам — ваш сын Федор.

...Живу пока хорошо, занимаемся с 6 утра до 9 вечера: ходим на лыжах, ползаем по снегу, выполняем все, что от нас требуют. Ты пишешь, мамочка, что сильно плачешь. Я прошу тебя, чтоб ты не плакала, я знаю, что один человек убудет из семьи, то и в дому становится пусто и грустно, но, мамочка, ничего не сделаешь — время военное. И я не один здесь из нашего района, нас много, и все знакомые — человек, наверное, 35, хотя в разных ротах. Многих уже отправили на фронт, и нам придется этого ожидать. Леночка нарисовала Женечкину руку, мне очень стало тоскливо, и слезы побежали — сильно я соскучился об нем, я ведь с ним водился постоянно и любил его.

Узнал также, что вы еще не достроили горницу, печь не сложили, но давайте помаленьку делайте, а то можете потерять здоровье — простынут ребята. Описывайте побольше и побыстрей свою жизнь. До свидания, жду ответа. Ваш сын Федор».

«...Сообщаю, что делаем погрузку сегодня утром в 9 часов, т.е. 3 января 1942 года. Писем мне сюда больше не пишите, а ожидайте только от меня — с дороги и фронта. Обо мне сильно не скучайте, не заботьтесь и не расстраивайте себя, если есть еще жизнь моя, то вернусь домой».

«...Пишу вам из города Ярославля. Ехали сюда 15 суток поездом, до фронта осталось 400 км, не знаем, когда туда доедем, а ехать, наверное, придется на лыжах. Обо мне сильно не беспокойтесь, может, вернусь живым и здоровым домой. ...А мне ярко представляется, когда меня отправляли, и все сильно плакали».

«Письмо на Родину! С фронта, с передовой линии. Нахожусь в настоящее время в (далее вымарано цензурой. — Н.Т.). Противник окружен в городе со всех сторон, мы стоим с южной стороны города, в разбомбленном селе, и сдерживаем противника. Ежедневно бьют по нам, а мы — по ним из орудий и минометов, автоматов и винтовок, летают самолеты. Ходили в разведку по 5 человек. Погиб мой друг, взятый вместе со мной из Снегирево. Вот, папаша, и мамаша, и все мои родные, как проходит моя жизнь, — вам понятно, объяснять не буду. Пока жив и здоров, того и вам желаю, а это основное в настоящее время.

Мои дорогие, я сильно за вас тоже болею душой. Даже чуть ли не каждую ночь вижу вас во сне, что будто бы нахожусь дома с вами, а разбужусь — никого нет, мне станет так горько... Но ведь ничего не поделаешь, значит, участь мне такая написана. 07.03.42 г.»

Больше писем от Федора семья не получала. Считали, что пропал без вести. И только когда отгремели победные салюты и солдаты-армизонцы вернулись домой, семья Сидоренко узнала о том, как погиб их сын и брат Федор.

...В тот день, 23 апреля 1942-го, шел тяжелый бой. Федор был ранен, но с поля боя не ушел. Рядом с ним, по воле судьбы, оказался его земляк из Южно-Дубровного Василий Иванович Наумов. Он предупредил молодого солдата, что к нему, по-видимому, пристрелялся вражеский снайпер, что нужно поберечься. Но Федор твердил, что у него донесение для командира. Вторая пуля не позволила ему выполнить задание. Василий Иванович, сам раненный, стащил тело Федора в воронку, накрыл лицо платком и присыпал землей. Документы рядового Ф.Сидоренко он взять не успел.

Спустя несколько лет В.Наумов уже не мог точно сказать, где оставил своего земляка. Запомнил только, что было это под Смоленском, с южной стороны, у моста.

Вы заметили: во всех письмах есть просьба к родным — отвечать побыстрей. Это продиктовано не только тоской по дому, но и войной, каждая минута которой уносила жизни. Не дошел до Победы и старший сержант Петр Афонасьевич Сергеев, призванный на войну Юргинским РВК. Он погиб в феврале 1944-го, похоронен в г.Темрюк Краснодарского края. А он так мечтал вернуться домой и направить жизнь в правильное русло...

Из писем родным:

«Здравствуйте, дорогие родители! С приветом к вам ваш сын Петр Сергеев. Сегодня, т.е. 26 июня, получил от вас письмо, которое мой крестник Витя писал 28 мая. Витя мне пишет о его дальнейшей жизни, о том, что он остался круглым сиротой. Все это мне понятно, я не глупый. А поэтому объясните, дорогие родители, Витечке, что, пока будет биться сердце в моей груди, Витечка будет со мной, обиженным не будет. До моего возвращения домой переносите все тяготы и трудности, встреченные по причине войны. Я буду в живых и вернусь домой, все это исправим и направим в русло правильной жизни. Дальше вы пишете, дорогие родители, что сильно постарели. Я ваш сын, годы мои не так-то велики, а у меня уже появляются седые волосы. Почему это получается? Потому что нахожусь на фронте, а что представляет сегодняшняя война, вам известно. Ну, ничего, дорогие родители, главное — побыстрее разбить этого лютого врага-немчуру. Пока все, дорогие родители. С крепким рукопожатием — ваш сын. 12.06.43 г.»

«Здравствуй, крестник Витя! Ну, как, Витечка, ты живешь? Работаете с сестренкой Тоней? За овощами ухаживайте и за ягодами гуляйте. Дорогой Витя, делай все, что скажут тятя и мама, но не забывай про учебу, учись не ниже чем на «хорошо». Если будешь плохо учиться, то, гляди, плохо будет! В 1943-м учебном году вы вместе с Тоней будете ходить в школу. Тоня будет учиться на профессора мусорного движения, а ты, наверное, на летчика... Витя, напиши мне, кем ты хочешь работать, когда вырастешь большой? Учителем, трактористом, агрономом, механиком, хулиганом или еще кем? Только побыстрее пиши, а то меня здесь спрашивают: «Кем же твой крестник хочет быть?» А я не знаю. Очень печальный ответ.

Ну, пока, дорогой Витя. С крепким рукопожатием — крестный. 19.07.43 г.»

Каждый фронтовик жил верой, что вернется домой и «направит жизнь в правильное русло».

За время нашей акции опубликовано 16 подборок писем с фронта — сотни весточек, отправленных нашими земляками домой. Итогом акции станет книга, которую областной Совет ветеранов планирует издать в 2012 году.