Верный солдат геологии

Пархомович — заслуженный геолог РФ. Награжден орденами Ленина, Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени. Лауреат премии Совета министров РСФСР, отмечен двумя дипломами «Первооткрыватель месторождения».

При непосредственном участии Пархомовича открыто более 40 нефтегазовых месторождений, в том числе такие, как Мало-Балыкское, Мамонтовское, Муравленковское, Сугмутское, Тянское...

Автор этих строк познакомился с Виктором Михайловичем летом 1969 года в Усть-Балыкской нефтеразведочной экспедиции. Я в ту пору работал в тресте «Обьнефтегазразведка» в Сургуте, приходилось довольно часто приезжать в экспедицию по делам, связанным с испытанием скважин.

Я внимательно наблюдал за этим человеком, за его кипучей энергией, вечной погруженностью в работу. Понимал масштаб его личности, его роль в развитии геологоразведки региона... Намного позже стал делать кое-какие наброски о нем, зарисовки наших с ним разговоров...

Мы укротили фонтан!

Виктор Пархомович родился в 1937 году в Тюмени. Рано остался без родителей. Отец, Михаил Ефремович, умер сразу после войны, в 1946-м. Через два года ушла и мать, Дарья Матвеевна. Забота по воспитанию мальчика легла на плечи старших сестер — Валентины и Клавдии. Пока Клавдия, окончив в 1941-м медучилище, не ушла на фронт.

Сам Пархомович вспоминал: «В 1953 году после окончания семилетки решил поступать в ФЗО №　9, где готовили рабочие кадры для буровых предприятий. Но туда принимали ребят, достигших 17-летнего возраста, а мне в то время было только 16. Пришлось обратиться в Тюменский Горком ВЛКСМ. Там учли моё семейное положение и ходатайствовали перед дирекцией о зачислении в училище. Так я был зачислен на учёбу по специальности «Помощник бурильщика».

Производственную практику мы проходили на буровой, которая находилась на окраине Тюмени, неподалёку от кладбища. Первую глубокую скважину в Тюмени пробурила буровая бригада известного мастера Бориса Мелик-Карамова. В 1998 году на этом месте поставили памятный обелиск. Кстати, его сын Николай продолжил дело отца. Он стал
заслуженным буровым мастером, Героем Социалистического Труда. К сожалению, очень рано ушёл из жизни».

Молодой Пархомович хорошо понимал: только серьёзная учёба, только работа с полной отдачей позволят ему стать самостоятельным и самодостаточным. Надеяться не на кого!

После окончания училища Виктора в составе 30 молодых ребят-выпускников направили на Север — в поселок Берёзово. Там в то время неистовствовал открытый, неуправляемый газоводяной фонтан. Гул стоял неимоверный.

Очевидец события В.В.Толмачев вспоминает: «Ударил мощный фонтан газа с водой. Все растерялись — ведь техники, чтобы задавить скважину, не было. Прекратились рейсы пароходов, народ складывал пожитки для эвакуации. Часть местного населения считала, что наступает конец света. Шум был такой, как будто взлетают с десяток самолётов».

Вскоре буровая вышка превратилась в огромную ледяную пирамиду. Тем не менее специалисты сумели определить средний дебит фонтана, величина которого равнялась миллиону кубометров в сутки. Но бушующий фонтан укротить не удавалось. И этот неслыханный шум из преисподней продолжался в течение девяти месяцев. Так 50-метровый газоводяной фонтан, огласивший безмолвные до того окрестности на десятки километров, возвестил миру об открытии новой Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции.

Виктор Михайлович рассказывал: «Мы ехали туда прежде всего как рабочая сила, необходимая для ликвидации этого фонтана, для того, чтобы задавить скважину. Плыли мы в Берёзово на баржах. Кроме основной баржи с палатками, личными вещами, продуктами были загружены ещё три баржи с цементом, глинопорошком и другим оборудованием, необходимым для ликвидации аварии. Плыли почти 10 суток. Прибыли в Берёзово ночью. Когда утром вышли из палаток, ничего не было видно — комары висели в воздухе сплошной тучей. Ни мазей, ни кремов, ни накомарников у нас не было. Мелькнула мысль: не выживем! Буровая стояла в 150-200 метрах от реки Вогулка. Мы разгрузили баржи и что смогли перенесли на руках к буровой.... Машин не было.

Работа предстояла очень тяжёлая. В то время не было ни механических, ни автоматических смесителей, и мы вручную готовили раствор, смешивая глину, цемент и воду. Вместе со мной трудились ребята из училища. Работами руководили специалисты Березовской экспедиции. В конце концов, мы победили природу, укротили фонтан. И наступила неслыханная тишина!

Вскоре нас распределили по буровым бригадам. В общей сложности мне пришлось поработать в буровых бригадах мастеров Н.Григорьева, П.Кожевникова, В.Кулиева, Б.Прудаева. Работал — слесарем, помощником бурильщика, бурильщиком, техником-геологом, мастером по испытанию скважин Березовской НРЭ...»

В 1956 году нас всех 30 помощников бурильщиков призвали в армию».

В геологии приказы не обсуждались!

В армии Пархомовича направили в школу младших авиаспециалистов, которую он окончил с отличием и получил право выбора места службы. Проходил службу в авиационных частях в Латвии. Самое интересное, говорит Виктор Михайлович, было то, что на первом году и в последние месяцы службы ему постоянно снились... буровые.

После службы в армии Виктор вернулся на работу в Березовскую экспедицию. Раздумий о будущем не было. Решил навсегда связать свою жизнь с геологоразведкой, с беспокойной жизнью геолога-полевика. И был направлен в Сартыньинскую НРЭ. Позже его перевели в Игрим старшим инженером-геологом, затем в Полноват. За это время он успел окончить Саратовский геологоразведочный техникум. Из Полновата в 1964 году был переведён старшим инженером, начальником цеха испытания в Усть-Балыкскую нефтеразведочную экспедицию. В этом же году поступил учиться в Тюменский индустриальный институт, который окончил в 1971 году.

И вновь из воспоминаний В.М.Пархомовича: «В Усть-Балыке пришлось работать с такими замечательными людьми и специалистами, как Леонид Николаевич Галян (начальник экспедиции), Семён Терентьевич Коршиков (главный инженер) и Виталий Алексеевич Агутенков (главный геолог), Анатолий Иванович Ким (начальник геологического отдела).

Руководителями цеха испытания экспедиции были Дмитрий Фёдорович Дюбанов и старший геолог Казбек Сабирзянов. Это были очень грамотные в техническом отношении специалисты. Мы испытывали скважины на Усть-Балыкском, Мамонтовском месторождениях и в плановом порядке выходили на новые разведочные площади. Почти из каждого пласта мы получали фонтаны нефти, что являлось подтверждением гипотезы учёных-геологов о наличии огромных запасов нефти в сибирских недрах.

В 1969 году управляющий трестом «Обьнефтегазразведка» Владимир Алексеевич Абазаров назначил меня главным инженером Мегионской НГРЭ. Проработал там я два года. В 1971 году Усть-Балыкская экспедиция была перебазирована в поселок Новый Аган и стала называться Аганской НГРЭ. Меня назначили главным инженером экспедиции. Мне очень не хотелось уезжать из Мегиона. Подрастали дети, быт был нормально обустроен. Квартира со всеми удобствами. Но приказ есть приказ! В геологии их не обсуждали! Начальником экспедиции был назначен Михаил Петрович Палашкин, главным геологом Марк Моисеевич Биншток. С буровыми мастерами я был знаком ещё по работе в Усть-Балыкской НРЭ. И всё же начинать пришлось практически с листа.

Помню, при испытании скважины Р-26 Вынгапуровского месторождения произошёл выброс нефти, перешедший в открытый неуправляемый фонтан. Конечно, об аварии сообщили в главк и Н.Григорьеву — начальнику противофонтанной части. Разобравшись в обстановке, сообщили в Тюмень, что аварию ликвидируем собственными силами. На ликвидацию открытого фонтана затратили две недели. Это был хороший урок на будущее».

В 1975 году В.М. Пархомовича назначили начальником Аганской экспедиции.

Хорошо помню то время. Как-то я приехал в командировку в Новоаганск (база Аганской НГРЭ) на испытание скважины на Повховском месторождении. Из пласта ожидали фонтанный приток нефти. Дело было зимой, стояли приличные морозы. Вникнув в ситуацию, я по рации сообщил начальнику экспедиции, что скважину «гидратит». Это очень грозное явление происходит в стволе скважины, и уж действительно «промедление было смерти подобно», так как при неквалифицированной работе можно потерять дорогостоящую горную выработку — скважину. В районах Широтного Приобья это явление встречается реже, чем в районах Крайнего Севера. Но факт есть факт. Скважина «замерзала» в процессе освоения. Буквально через несколько часов по приказу начальника экспедиции ночью наши заказы были доставлены на буровую. Работы были успешно завершены, и скважина зафонтанировала нефтью...

Ночной звонок Салманова

...Полной неожиданностью для Пархомовича стало его назначение генеральным директором ПГО «Обьнефтегазгеология». Эту новость сообщил ему ночью по телефону начальник Главтюменьгеологии Фарман Курбанович Салманов. И опять переезд. Теперь уже в Сургут. И вновь — не обсуждается!

Я как-то спросил Виктора Михайловича, с чего он начал свою работу в новой должности. Немного подумав и улыбнувшись, он ответил:

— Ты не поверишь. С котельной! Приехав в Сургут, я заночевал в гостинице. Проснулся среди ночи от холода. Оделся, вышел на улицу и направился к котельной. Женщина-кочегар очень удивилась моему появлению. Стал выяснять причину аварии. А утром на разнарядке распорядился ликвидировать ее в кратчайшие сроки. Вот так и начал свою работу в Сургуте.

На знакомство ушло немного времени. Многих руководителей производств Пархомович знал и раньше: главным инженером объединения был В.Коломасов, затем С.Гончаров, главным геологом В.Новиков, начальником ПТО Ю.Липявко, начальником геологического отдела Ф.Людофун, начальником отдела испытания скважин Б.Елизаренко. Все — серьезные фигуры в геологоразведке. Однако объединение хронически не выполняло план по бурению скважин. За короткое время Пархомович побывал во всех экспедициях, в буровых и вышкомонтажных бригадах. Выяснил: основной причиной невыполнения плана буровых работ была слабая работа вышкомонтажных работ и неправильно составленный «ковёр бурения» скважин. Передвижение освобождающихся буровых станков не было обеспечено в техническом отношении. Надо было наводить порядок в огромном хозяйстве.

Были составлены конкретные планы — задания для каждой экспедиции. Налажен действенный контроль за их выполнением. Положение понемногу стало выправляться. Принятые меры вскоре дали ощутимые результаты. Объединение «Обьнефтегазгеология» превратилось в самое крупное геологическое предприятие в СССР. Вначале объём поисково-разведочных буровых работ составлял 174, затем — 240, а на последнем этапе — 360 тысяч метров проходки. С государственным планом справлялись успешно. Работа буровых бригад стала ритмичной, резко уменьшились простои. Какие люди работали тогда под началом Пархомовича! Буровые бригады В.Соловьёва (полного кавалера ордена Трудовой Славы, лауреата Государственной премии СССР), Н.Аксарина, Н.Светашова (лауреата премии Совета Министров РСФСР)...

Объединение гремело! Но громкие производственные успехи никогда не заслоняли для Пархомовича людей. Об их нуждах он не забывал никогда. Объединение строило многоэтажные дома, дошкольные учреждения, дома быта. Многие работники переселялись из обветшавшего жилья в квартиры со всеми удобствами. А люди платили за заботу — новыми трудовыми победами. Пархомовичу верили.

В середине «лихих» девяностых геология переживала не самые лучшие времена — почти полное отсутствие государственного финансирования! И вот в эти тяжёлые годы Пархомович строит прекрасный спортивно-оздоровительный комплекс в микрорайоне геологов. Загруженный делами под завязку, он ежедневно проверял состояние работ на этой стройке!

Новый детсад открыли — Пархомович почти все путёвки отдал полевым бригадам. Новый дом сдали — в основном въехали туда буровики. Наградой ему, профессионалу, было то, что в труднейшие для геологии годы он сохранил боевой отряд геологоразведчиков. И не просто сохранил — тесно сотрудничал с наукой. Все ценные разработки без промедления внедрялись в производство вверенного ему объединения.

«Я плакал...»

...Помню, мой последний вопрос Пархомовичу был такой: «Виктор Михайлович, как ты переживал развал тюменской геологии?»

Он ответил коротко и ясно:

— Алик Каюмович, я не переживал. Я плакал. Я был категорически против приватизации геологоразведочных предприятий. Но нас никто не хотел слушать. Все были в какой-то гипнотической эйфории...

Он отдал геологической службе Тюменской области без малого 50 лет жизни.

С женой Полиной Михайловной вырастили троих детей. Растут пять внуков.

Своеобразная, недюжинная личность, порой жесткий, всегда требовательный. В первую очередь — к себе. Настоящий первопроходец северной нефтегазовой целины.

Верный солдат геологии. Вечная ему память...

Своеобразная, недюжинная личность, порой жесткий, всегда требовательный.
В первую очередь — к себе. Настоящий первопроходец северной нефтегазовой целины.