Алексей Янин: «Деньги в России есть, и немалые...»

— Алексей Николаевич, такое ощущение, что все страны живут от кризиса до кризиса. И США, и Западная Европа... Насколько Россия зависит от экономик государств Евросоюза, Америки, Китая?
— Еще и Японию нельзя сбрасывать со счетов. Дело в том, что экономическая ситуация в этих странах существенно различается. К примеру, американская экономика достаточно уверенно восстанавливается, там снижается безработица.
— Это при триллионах долларов внешнего долга?
— Высокий уровень государственной задолженности на самом деле единственная проблема. Она возникла не только у США, но и у других стран в период кризиса, спада производства.
В подобной ситуации государство прибегает к стандартному методу увеличения бюджетных расходов для стимулирования экономики. И всегда на стадии выхода из кризиса возникает проблема дефицита бюджета. Но она, на мой взгляд, разрешима. По мере нарастания объема валового продукта объем долга по отношению к ВВП будет постепенно снижаться. Другое дело, что в США всегда находятся политические силы, которые имеют свой взгляд на проблему, выступая против бюджета, мер по сокращению его дефицита. Это обычная игра. Прямой связи между экономиками России и Америки не существует. Мы с ними торгуем в очень небольшом объеме. Нефтегазовые ресурсы они у нас практически не покупают. Россия мало чего получает из Штатов. Поэтому, повторяю, влияние США непосредственно на экономику нашей страны, как ни странно, сильным быть не может. Оно может носить опосредованный характер через всю мировую экономику.
США были и остаются лидером на международном уровне, поскольку у них самый большой вклад в мировой ВВП. И если у них возникает стагнация в экономике, это сказывается на ситуации в мире в целом. Пока же в настоящий период времени никаких опасностей из-за океана не ощущается для нашей страны.
Другое дело — Западная Европа, где производство топчется на месте. Поговаривают и о новой рецессии (спаде производства). Во всяком случае, в текущем году экономического роста не будет, он составит ноль процентов. Проблема опять же в дефиците бюджета. Наиболее остро она сейчас ощущается в Греции.
— Тому подтверждение — массовые митинги, акции протеста с требованиями к правительству страны обеспечить достойную жизнь ее гражданам.
— Суть-то даже не в величине госзадолженности, которая составляет 160 процентов от ВВП, а в том, что греки не могут ее выплачивать. В Японии, например, сумма внешнего долга 200 процентов от ВВП, но она нормально ее погашает, потому никто не ставит под сомнение платежеспособность этой страны. Греки же в свое время жили на чужие деньги, искажали отчетные статистические показатели, завышали объем валового продукта. И когда это все выяснилось, в Греции сложилась катастрофическая финансовая ситуация. В Европе в целом, конечно, она намного тяжелее, нежели в Америке.
— Этот фактор может отрицательно повлиять на экономику России и Тюменского региона как одного из основных поставщиков углеводородов на мировой рынок?
— В первую очередь не исключено падение цен на нефть, связанное с уменьшением спроса на энергоресурсы. Здесь, возможно, придет на помощь проблема Ирана. Европа пригрозила не покупать иранскую нефть. В ответ Иран заявил, что он сам прекращает поставки в Великобританию, Францию. Тут же цена на нефть подросла.
В принципе, сам по себе рост нефтяных цен идет на пользу российской экономике. Но если начнет падать устойчивый спрос на нефть в Европе из-за рецессии, нашей экономике будет нанесен ущерб. Пока не очень ясно, какова ожидается рецессия: существуют разные оценки спада производства. Если на 1 процент, то это незначительный показатель. Если на 3-4 процента, естественно, негативное влияние на экономику России будет существенным.
Или, скажем, Китай. Там за последнее время экономический рост замедлился. Снизились темпы спроса на энергоресурсы. А он — крупный покупатель на мировом рынке, поскольку собственных ресурсов у страны не хватает. И сейчас правительство Китая приняло решение стимулировать экономику, то есть главной проблемой, которую надо решать, власть видит не в инфляции и не в экономическом «перегреве», а в стимулировании роста. Поэтому экономика Китая будет расти, но, наверное, чуть медленнее, чем прежде. Если раньше рост ВВП составлял чуть более 10%, то, по предварительной оценке специалистов, в 2011 году он снизился до 8%, а в текущем, 2012 году, — до 7%. Если, к примеру, цифра упадет до 5%, снизится, естественно, и спрос на нефть на мировом рынке. Но опять же здесь много неопределенностей. Потому такого вот фактора международного характера, который бы оказал явно негативное влияние на развитие российской экономики, не предвидится. Проблема больше нашего внутреннего свойства.
— Конечно, столько лет сидеть на нефтяной игле, ожидая, когда взлетит цена за баррель... Только ведь эта игла может когда-то больно уколоть?
— У нас начинает сокращаться экспорт, потому что добыча нефти больше расти не будет, в том числе и в Тюменском регионе, а внутреннее потребление увеличивается. Уменьшение поставок углеводородов на мировой рынок, соответственно, повлечет за собой и уменьшение доходов. Экономика страны очень вяло восстанавливается, очень вяло! Спрос растет медленно, доходы населения в реальном выражении в среднем в год увеличились где-то на 2%. Это крайне мало.
— Если учитывать инфляцию, катастрофический рост цен на товары и услуги, то выходит, что идет увеличение расходов, а не доходов граждан?
— Есть и противоположные данные. К примеру, значительно возросла продажа автомобилей. Не очень понятно: чего-то, по-видимому, не учитывает наша статистика. В виде резюме могу еще раз сказать: нельзя однозначно утверждать, что ситуация в других странах на мировом рынке ухудшит экономику России. И повторю: проблемы кроются внутри нашей страны.
— Алексей Николаевич, ВТО — это благо для нашей страны?
— Видите ли, мы готовились к вступлению во Всемирную торговую организацию 18 лет. Сейчас принято окончательное решение. Договоры со всеми странами подписаны, летом 2012 года Госдума должна ратифицировать соглашение. И, по-видимому, с осени Россия станет членом Всемирной торговой организации, естественно, после соответствующего решения.
Я бы не стал преувеличивать страсти, поскольку будет переходный период в большинстве рынков в течение 6-7 лет. В конечном счете пострадает автомобилестроение. Если сейчас импортные таможенные пошлины на подержанные автомобили — 25%, то в будущем они составят 15%. Но это случится через 6-7 лет.
Недавно Минэкономразвития опубликовало данные, что в ближайшие 3 года экспортные пошлины в среднем повысятся от 10 существующих до 11%. Правда, по истечении этого срока последует снижение примерно в 1,5 раза.
Пока же предприимчивые коммерсанты сами себе экономисты. К примеру, на Дальнем Востоке налажена целая полулегальная сеть поставок из Японии расчлененных автомобилей, так называемых распилов. Бэушных «иностраночек» аккуратно разрезают на блоки (отсюда и пошлины в десятки раз меньше — мол, это не авто, а всего лишь запчасти). Затем отдают в руки российских Кулибиных. Те сваривают блоки, детали, да так, что комар носа не подточит, только профи со специальными приборами способны определить места швов. Самое удивительное, что, по сведениям оперативников, выступающих в центральных СМИ, на подобные производственные цеха правоохранительные органы попросту закрывают глаза. Автомобили поступают в продажу, скорее всего, по привлекательной цене, а их счастливые владельцы и не подозревают о том, что при любом столкновении в ДТП «японочки» разлетаются по частям, точнее, по швам, вместе с водителями.
— И все-таки насколько необходимо для России вступление в ВТО?
— Вступать во Всемирную торговую организацию, конечно, надо, к тому же для российской экономики предусмотрено время на ее адаптацию. У нас, по правде говоря, есть два слабых сектора: банковский и страховой. При переговорах их пришлось ограждать различными защитными мерами. Финансовый сектор у нас, увы, слабоват, оттого по этому поводу велось множество споров. Но за столь длительный переговорный период удалось обговорить, отточить вопрос. Во всяком случае, в ближайшие 3-4 года никто ничего катастрофического не ощутит.
— Вы настроены оптимистично?
— Скорее, реалистично.
— Но вряд ли можно отрицать, что отечественную промышленность местами задушили...
— Она действительно испытывает большие трудности. Легкая, то есть швейная, текстильная, обувная промышленность сейчас в значительной степени находится в тени. На рынках — контрафакт, от которого государство ничего не получает. Скорее всего, дешевые поставки из Китая сохранятся, наряду с которыми пойдет импортная качественная продукция из европейских стран. Но это уже другой сегмент экономического рынка.
— С нашими доходами мы обречены на китайский ширпотреб, который заполонил не только рынки, но и прилавки наших магазинов...
— На сегодня действительно картина такова, что хуже сделать невозможно. Но, может быть, со временем продукция массового спроса будет более качественная.
— Легкой нелегко — это факт. Но она не одинока. Например, машиностроение...
— Там ситуация тоже очень сложная. Отрасль будет развиваться постепенно, но тяжело.
Мы еще забыли наш оборонный сектор. Оборонка, как предполагалось, должна была быть сильной, способной многое сделать для гражданского рынка. Но практика последних двадцати лет этого не подтвердила. Продукция предприятий оборонного комплекса дорогая, отрасль не привыкла работать в условиях конкуренции, ориентироваться на запросы массового потребителя. Там большие сложности. В оборонный сектор, конечно, иностранцев не пустят, потому что у нас есть порядка 40 объектов стратегического значения, куда зарубежные компании не имеют права доступа. Это положение было введено еще раньше, до вступления России в ВТО.
— У производственников есть опасения, что со вступлением страны во Всемирную торговую организацию будут введены единые цены, и отечественная промышленность, и без того шаткая, попросту не выдержит конкуренции на мировом рынке.
— Единых цен не существует, в Евросоюзе есть единые правила, нормы. И все равно, страны, вступившие в ВТО, без конца между собой воюют, предъявляют претензии, принимают различные защитные меры — антидемпинговые, прочие. Идет бесконечный процесс войны за свои интересы. И Россия станет участницей конфликтов, защищая собственные интересы.
— И еще хотелось бы узнать ваше мнение... Правительство РФ приняло и практически осуществило решение о повышении пенсий гражданским лицам и военнослужащим. Откуда берутся деньги и надолго ли их хватит?
— Хороший вопрос. Известно, что у нас бюджет Пенсионного фонда дефицитный, в нем уже давно денег не хватает. Поэтому, в принципе, увеличение выплат населению он обеспечить не может. Но есть другой ресурс: это Фонд национального благосостояния, в который за последнее время поступили колоссальные деньги. Обратите внимание: цена на нефть уже целый год устойчиво держится на отметке выше $100 за баррель. Такого никогда не было. Эти деньги идут в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Оттуда, а именно из Фонда национального благосостояния, и берутся средства на увеличение пенсий гражданским лицам и лицам, работающим в спецорганах.
На настоящий момент в стране деньги есть — колоссальный финансовый резерв. Накоплена так называемая подушка безопасности, потому в случае чего мы не пропадем.
— Но стоит ценам на углеводороды упасть, и что тогда?
— В ближайшее время оснований для беспокойства нет. Но если баррель подешевеет до $60-70 и, скажем, год-полтора будет держаться на таком уровне, возникнут проблемы: начнут таять доходы фондов, деньги из них придется частично изымать. Подобное уже происходило в период кризиса 2008-2009 годов.
В принципе, опыт работы с фондами у соответствующих органов есть. Но пока, повторяю, финансовая обстановка в стране благоприятная.