И это всё о нём…

От редакции.

Известие о смерти Юрия Бакулина, первого редактора «Тюменских известий», нашего первого редактора, каждый из нас пережил по-своему.

Общим был шок. Как?! Вот же, недавно, приходил в редакцию. Здоровался. Смеялся так, как никто больше не умеет: плечи ходят ходуном, сам задыхается, кашляет, сипит… Еще не отсмеялся — а глаза уже внимательные, пристальные. Потом обязательно приобнимет собеседника и несколько раз хорошенько хлопнет по спине! Это если собеседник ему нравился.

В последнее время виделись редко. Но удивительное дело: он всегда был рядом. Как бы это объяснить — без мистики, без излишнего «нагнетания» чувств (хотя они искренни!)… Просто Бакулин, уже уйдя с поста главного редактора, оставался для нас очень точным «барометром». Часто звонил и отпускал замечания. Если хвалил — по-бакулински, с размахом, с красочными эпитетами — получатель комплимента ходил гордый. Но уж если Бакулину что-то в газете показалось совсем ниже плинтуса — тут держись. Даже потеряв голос (после операции), мог вполне слышно отчихвостить по телефону. Мало не казалось.

Так что голоса он никогда не терял — в самом высоком и правильном смысле этого оборота речи.

Его не стало ночью. Нам сказали: сначала был обширный инфаркт. Почему-то это показалось логичным — если вообще у смерти есть логика. Бакулинское сердце — честное журналистское сердце — вряд ли могло постукивать спокойно. Слишком уж он болел за наше с ним общее дело, за вес и «пробу» печатного слова, за правдивость газетной строки. Короче говоря, за состояние современной журналистики.

Наутро мы собрались вместе. Была растерянность. Нужно было по традиции написать вслед ушедшему первому редактору прощальные слова. Кто будет писать?

И вдруг народ, кому предложено было писать, стал… отказываться. Довод был у всех один: «Я не могу. У меня получится очень личное. Там будет про меня…»

Так и получилось. Теперь это «личное» перед вами. И там все — про него, про Бакулина.

 

Бакулинская команда

Ушла эпоха… Так сказал, прощаясь с Юрием Степановичем Бакулиным, наш коллега Сергей Киселёв. И, как водится, попал в точку.

Да, целая эпоха. Когда все мы, старая гвардия «Тюменских известий», птенцы бакулинского гнезда, пахали не за страх, а за совесть. Не за бартер, заменявший зарплату, — за общественный интерес. Не за «драгметалл» — за человека, живущего рядом. И этим, как утверждает мой папа, знающий толк в журналистике, были сильны. И неповторимы. Может, потому никто и никогда не сможет меня убедить, что настоящие «ТИ» начались после «лихих 90-х».

Кто-то скажет: просто тогда мы были молоды. И погода на дворе стояла иная: очередная оттепель. И будет прав. Но лишь отчасти… Дело — в нашей команде, которую так мастерски «сваял» Юрий Степанович.

Хорошо, что мы успели признаться ему в любви «очно» — на одном из дней рождений газеты. Он сгреб нас в охапку и игриво удивился нашему откровению. Истинное же его чувство выдавали открытая улыбка и неповторимый бакулинский смех.

Для Тюменской области Юрий Бакулин был и останется первым редактором издания нового формата и особого духа. Духа, который дышит, где хочет… Подозреваю, именно это «помешало» самому Юрию Степановичу пойти на поклон к властям предержащим, когда наступили другие времена и нам не на что было не то что ездить на работу — печатать газету.

Для меня же он редактор, который спокойно мог достать из-за пазухи несколько купюр для начинающего корреспондента, чтобы тот пообедал. Редактор, который верил в тебя, а потому истово защищал от критиков разных мастей. Редактор, которого хотелось уважать…

Елена Суслова

редактор отдела социальных проблем

 

Кресло первого редактора

По большому счёту это — просто стул, только с нарощенными ножками. Ну, должен же очень демократичный редактор Юрий Степанович Бакулин, сам нередко выполняющий обязанности корреспондента, хоть как-то возвышаться над коллективом.

Я не знаю, как появился сей предмет мебели в «Тюменских известиях», возможно, стул-кресло перешел сюда вместе с Юрием Степановичем из «Тюменской правды». Очень может быть, потому имел он достаточно потёртый вид. И я уверена, что в сломах его можно прочесть слова из очень старых передовиц. Типа: «Сегодня мы не на параде, а к коммунизму на пути…»

18 октября 1999-го мы притащили это кресло во Дворец «Геолог», установили на сцене, где проходил фестиваль нашей газеты. Ждали Юрия Степановича… А он не пришел. Потому что знал, что уже на следующий день, 19　октября, у нас появится другой редактор. А его просто поблагодарят за труд и пожелают спокойного пенсионного отдыха — увы, возраст подошел. Мы не обиделись. Поняли, как это не просто — прощаться с теми, кого он запросто по-отцовски мог называть Вероникой, Любой, Наташкой, Леной, Галкой… Во время выполнения редакционных заданий мы становились «штыками» газеты. И чувствовали себя не отдельной творческой единицей, а представителями коллектива, который создал он — первый редактор «Тюменских известий» Юрий Бакулин. И была в этом коллективе особая атмосфера — дома, откуда не хочется уходить по вечерам и выходным, где все родные. Вот и тот фестиваль, несмотря на отсутствие главного редактора, прошёл успешно. Потому что мы не рассыпались, как буквы из случайно выроненного печатного набора. И это был подарок, подготовленный в качестве благодарности и для него — нашего Юрия Степановича.

Кресло с нарощенными ножками в редакции стоит до сих пор. Атмосфера ушла. Быть может, она улетучилась вместе с нашей азартной, боевой, подвергающей многое критике и сомнению молодостью (ведь уже и газете 22 сентября исполнится 22 года — она тоже оказалась в возрасте). А может, с Юрием Степановичем…

Наталья Тереб

обозреватель

 

Дерево и корни

В апреле 1993 года Юрий Степанович Бакулин принимал меня на работу в «Тюменские известия». Собралась редколлегия. Помню, страшно переживала. Пугал масштаб. Все же до этого работала в многотиражке, в «Тюменском геологе» — правда, там тоже был масштаб, и редактор Юрий Пахотин следил, чтобы молодежь в редакции не засиживалась: «На Север, на Север!»…

И вот теперь Пахотин — уже известинец и член редколлегии — сидел и смотрел на меня круглыми участливыми глазами: как я «покажусь» его серьезным коллегам? Я ждала бакулинского «приговора». И он сказал: «Да не трясись, мы же тебя знаем. Ты лучше скажи: в жилплощади нуждаешься?»

Отлепив язык от нёба, еще боясь радоваться, я прошуршала: «Не нуждаюсь…» Ну и вот, в грядущем апреле будет 20 лет, как с благословения Бакулина имею возможность заниматься любимым делом.

Настоящий масштаб личности Бакулина стал ясен сразу, как только я занялась «криминальной» темой. Так ее тогда называли. Сегодня сказали бы кокетливо: с элементами коррупции.

Были суды. Журналисты верили в их, судов, справедливость. Да и как было не верить, если, к примеру, наша длительная тяжба с весьма серьёзным правоохранительным органом, пытавшимся отсудить назад свои «честь и достоинство», закончилась победой нашей газеты?

Каждый материал подобного рода я приносила Бакулину: на экспертизу. Нет, он не был юристом (в газете тогда вообще не было юриста). Но он… чувствовал? предвидел? провидел? Каждый раз, прочитав критический текст, он, прищурившись в упор, задавал один и тот же вопрос: «Отвечаешь?» Этот вопрос повисал на мне тяжким, страшным грузом ответственности. Нельзя было подвести газету, немыслимо было подвести Бакулина. Такую веру в пишущего надо было отрабатывать…

Как-то газета взялась воевать с засильем кавказских джигитов на рынках Тюмени. Писали про «Калинку», про Центральный, про чиновников мэрии, «благодаря» которым тюменские крестьяне могли подойти к рыночному прилавку раз в году, на сельхозярмарке. Дописались. Звонком вызвал меня к себе Юрий Степанович. «Садись, сейчас эти придут… с рынка. Бить тебя будут…» (смех, кашель).

Но когда минут через пять в его кабинет вошли четверо пузатых рыночных южан в одинаковых пиджаках, Бакулин неожиданно резко поднялся из кресла и буквально втиснулся между мной и разгневанными гостями. Мне даже показалось, что он стал выше ростом. Как будто крылья растопырил, меня защищая! Меня так, если честно, никто не защищал. А он всегда. И не только от рынка.

…Я невольно обидела его. Последний его материал пролежал в редакционном портфеле слишком долго: все находились поводы «пособытийней». А он писал о собрате по перу, об ушедшем уже журналисте. Слава Богу, успели, Бакулин увидел свой очерк в газете. А я раз и навсегда поняла: можно отложить на время все, кроме честной публицистики. Кроме написанного сердцем и кровью.

Последний раз были у него на дне рождения с Татьяной Миропольцевой. Вошли в бакулинскую квартиру — и голова пошла кругом: народищу! Дети, внуки, малышня носится, висит на деде… А он счастлив. Без суеты, спокойно счастлив.

Тогда я подумала: вот дерево — и вот корни. Как все разумно и прочно на земле.

Вероника Наумова

ответственный секретарь

 

И тут вступил редактор…

Бакулина я впервые увидела, когда пришла устраиваться на работу в «Тюменские известия». Это случилось в 1991 году сразу после ГКЧП и распада СССР. На фоне государственных катаклизмов в тугой узел завязались и мои личные обстоятельства. Так что вопрос работы был для меня тогда почти вопросом жизни.

Никогда не забуду предварительное собеседование. Передо мной сидели главный редактор, два его зама и ответственный секретарь. Я думала, что меня начнут спрашивать о профессиональных пристрастиях: какие темы больше по душе, какие жанры легче даются и так далее. Словом, чем я могу быть полезна газете. Но от вопросов, которые мне стали задавать, я просто ошалела. Меня спросили, почему я хочу работать именно в «Тюменских известиях». Есть ведь и другие областные издания — «Тюменская правда», «Тюменский комсомолец» (тогда еще была такая газета). Что-то промямлила, мол, областной молодежке уже посвятила несколько лет своей молодости… Меня «подсекли» еще одним вопросом: что мне НЕ нравится в новой газете? Честно ответила, что не нравится внешний вид. Верстка «Тюменских известий» действительно была непривычна. Материалы тогда располагались по горизонтали, и полоса выглядела как слоеный пирог. Потом-то я догадалась, что основатели газеты пытались привлечь к ней внимание, хотели, чтобы новое издание было новым во всем, выделялось на общем газетном фоне. Но это потом. А в тот момент один из замов рассерженно заявил: «Ну, вот! Человек идет в газету, и ему не нравится самый главный наш плюс!» Я внутренне сникла.

И тут вступил главный редактор, Юрий Степанович Бакулин. Он сказал, что верстка — это действительно вопрос еще спорный. И нет ничего удивительного, что такой макет не всем нравится. «Не будем так прямолинейны», — заявил он. И стал меня расспрашивать о том, какие темы меня больше привлекают, люблю ли я работать с читательскими письмами…

Все годы, что пришлось работать под руководством Юрия Степановича, я всегда ощущала его моральную поддержку. Он сам был высокопрофессиональным журналистом и умел ценить профессионализм в других. Он был не начальник, а коллега, свой «в доску», при том, что умел быть строгим, даже жестким, когда надо…

Людмила Запрудина

обозреватель

 

Ошибка памяти

Я ни дня не работала при Юрии Бакулине. Пришла в редакцию, когда его только-только проводили на пенсию, а нового редактора ещё не назначили. Коллеги вспоминали Юрия Степановича постоянно. Тепло вспоминали: настоящий журналист, справедливый руководитель, хороший мужик! Этого было достаточно, чтобы пожалеть, что судьба не привела меня в «Тюменские известия» раньше.

Познакомились мы на одном из редакционных праздников. Мужик действительно оказался что надо! Весёлый, ироничный, остроумный. И… основательный, из прочного человеческого материала вылепленный — обладатель прямого взгляда и твёрдых убеждений.

На том стихийном застолье Бакулин рассказывал истории из журналистского прошлого, а я сидела развесив уши. Представила нас друг другу Елена Минакова, с которой мы работали в одной связке. Я перебросилась с Юрием Степановичем всего парой фраз. И у меня осталось странное ощущение, что этого человека я давно знаю. В следующий приход Бакулина в редакцию выяснилось, что и у него появилось такое же чувство.

Шёл обычный коллективный трёп о том, о сём. Стоял шум, звучал смех, звенели вилки. Старожилы газеты вспоминали былое. Вдруг Юрий Степанович повернулся в мою сторону и спросил: «А помнишь, как ты в 96-м совсем зелёная ко мне пришла?» И подмигнул Минаковой: «Видишь, какого кадра я тебе привёл!» Та попыталась протестовать (это ведь с подачи Елены меня взяли в «Тюменские известия»). Я ущипнула её за руку, заставив замолчать. Почему-то тепло стало на душе от этой ошибки памяти.

С тех пор так и повелось. При всяком визите в редакцию Бакулин обязательно вспоминал что-нибудь из нашего «общего» трудового прошлого. «А помнишь?..» — наступал он. Я кивала. Со временем ему удалось убедить меня в том, что я действительно «его кадр». Так что помню я, Юрий Степанович, всё помню. И никогда не забуду…

Ирина Тарабаева

редактор отдела культуры

 

Всего два листочка

В энциклопедию журналистов России, куда войдут имена золотых перьев и из нашего региона, будет включена биография Юрия Степановича Бакулина. Он об этом успел узнать. Потому что журналистской первичкой ему было поручено… самому про себя написать в эту энциклопедию несколько строчек. Не соглашался. Уговорили, сработал «железный довод» о том, что другим нужно писать материалы в номер. Два листочка, исписанные размашистым почерком Юрия Степановича (да вот же совсем еще недавно, еще нынешней весной!), 17　сентября стали раритетом…

«Родился 28 сентября 1935 года в деревне Еловка Тобольского района Тюменской (тогда Омской) области. Учился в средней школе №　13 г.　Тобольска. В 1956 году окончил Краснодарское военное училище специальной связи, в 1964 году факультет журналистики Уральского госуниверситета в Свердловске, в 1974 году Высшую партийную школу при ЦК КПСС в Москве. В 1958-1970 годах литсотрудник, заведующий отделом, заместитель редактора городской газеты «Тобольская правда», в 1970-1990 годах литсотрудник, заведующий отделами, заместитель редактора областной газеты «Тюменская правда», в 1990-1999 годах главный редактор областной газеты «Тюменские известия». После ухода на пенсию работал в журнале «Сибирское богатство» (член редколлегии), продолжал журналистскую деятельность в других изданиях.

«Заслуженный работник культуры РФ, почетный нефтяник Тюменской области, имею почетные звания «Легенда тюменской прессы», «Золотое перо тюменской прессы». Награды: диплом лауреата премии Тюменской областной журналистской организации за 1972 год, орден Дружбы народов, три медали.

За годы журналистской деятельности объехал на всех видах транспорта и даже прошагал всю Тюменскую область, особенно северную ее часть, где создавался теперь всемирно известный ТЭК (топливно-энергетический комплекс), был свидетелем и летописцем многих трудовых свершений, строительства новых городов, таких как Нижневартовск, Нефтеюганск и других поселений, возникавших среди болот и тайги. С первого колышка освещал строительство гиганта на Иртыше — Тобольского нефтехимического комбината, железных дорог от Тюмени до крайних северных широт, многих мостов через Иртыш, Обь и другие реки, нефте- и газопроводов. Опубликовал об этом массу материалов разных жанров».

…Биография не переписывается. Она лишь дополняется. Завершающую строчку летописи Юрия Степановича Бакулина напишет не он: «17 сентября 2012 года сердце журналиста остановилось».