28 марта 2024     

Общество   

Не прячь свои руки: они золотые…

«Эти глаза напротив…»

Я всегда любовалась ею как зритель — из зала. А она была на сцене, в президиуме. Красивая, как киноартисты из моего детства: без воинствующего раскраса лица, с аккуратной прической, одетая со вкусом. Природная красота, достоинство, с которым Галина Петровна держалась «на экране», демонстрировавшем на всю нашу страну (и не только), к примеру, XXVI съезд КПСС, где она представляла трудовые звёзды Тюменской области, а еще её приветливая улыбка… Именно это, а не высокие звания и награды гребнечесальщицы Яковлевой не позволяли мне, простому журналисту, подойти к ней с блокнотом и спросить… О чём? Как она умудрилась за одну пятилетку выполнить план, рассчитанный на 15 лет? Ответ — «в соответствии с духом времени и призывом коммунистической партии» — уже дали другие мои коллеги. «Попытать» её о жизни? Но ведь очевидно: так могут улыбаться только счастливые женщины! Случай поговорить по душам предоставила рубрика «Герой труда».

— Галина Петровна, нынешняя молодёжь желает знать: а во имя чего их дедушки и бабушки гробили себя на работе? Ради званий, наград, славы, карьеры, престижа Родины?

Улыбнувшись, она переводит мой вопрос на современный лад:

— Короче, а не тупыми ли были мои сверстники, когда трудились — рвали жилы? Мне и в таком «исполнении» доводилось слышать вопрос. Шестидесятые-восьмидесятые годы… Это было время, когда у станков (неважно — каких) стояли либо прошедшие Великую Отечественную, либо не растерявшее благодарность им послевоенное поколение. А они, как я это чувствую, считали: просто трудиться (лишь бы день скоротать до вечера) — всё равно что отсидеться во время боя в окопе.

— И партия призывала к трудовым подвигам…

— Но ведь не принуждала же! Сами чувствовали, что нужно хватать лопату побольше и кидать подальше. Быть может, я вас удивлю, но это правда: во времена, когда я довольно часто бывала в Москве, прежде всего стремилась посетить Мавзолей. Выстаивала огромные очереди: мне хотелось доложить самому товарищу Ленину, что не подведу дело революции — буду трудиться на благо страны не покладая рук. Я так воспитана.

— Работали на износ, но при этом едва-едва сводили концы с концами…

— Да, было, что называется, не до жиру! Но ведь подняли страну из руин. И заложили прочные основы для благополучной и даже роскошной жизни сегодняшнего поколения. Молодёжи нужно снять розовые очки — увидеть то «блюдечко с окаёмочкой», на котором им преподнесены блага.

— А у вас в молодости были… розовые очки?

— Конечно! И сняла я их только тогда, когда меня избрали депутатом сначала Ленинского районного Совета Тюмени, а потом и Верховного Совета СССР. Воочию увидела и услышала во время приёмов по личным вопросам, какие нужды заставляют людей записываться в число просителей. Решая чужие проблемы (а это намного легче, чем расправляться со своими), я старалась непременно встретиться не с замом или помощником первого руководителя, а с ним самим. Мне нужно было посмотреть в его глаза. А иногда и помочь большому начальнику раскрыть их, чтобы он увидел реальную жизнь. Такой метод — глаза в глаза — срабатывал довольно эффективно. За все годы моего депутатства на меня в Верховный Совет поступило две жалобы. Там, наверху, разбирались и пришли к выводу, что два моих отказа в просьбах были обоснованными. И были десятки удовлетворённых прошений — вот радость-то! А научил меня «воспринимать чужую боль как боль свою» тоже депутат, он же первый директор нашего камвольно-суконного комбината Александр Васильевич Зайцев. Он увидел моё лицо — сплошной синяк. Это был результат ревности мужа, необоснованной, по наговору соседей нашей «коммуналки», мечтавших вот таким нечест-ным путём освободить для себя жилищное пространство. От решительного развода меня тогда уберегли слова старшего сына: «Мам, я не буду тебя уважать как человека, который мог помочь отцу во всём разобраться…» «Пацанам нужен отец, — сказал Александр Васильевич, — постарайся сохранить свой очаг». И изыскал возможность — выделил нашей семье квартиру.

С красоты вода не пьётся

Галина — единственный ребёнок в семье Анны Ивановны и Петра Николаевича Подаровых. Папа с мамой величали её «зёрнышком», которое «проросло» в июле 1940-го, через 16 лет супружеской жизни. Долгожданное, желанное дитё… Чтобы не простудить своё дитятко, родители купали его в цинковой ванночке, поставленной на плиту. Вода нормальная — тепленькая, а «зёрнышко» криком кричит. Потому что плита-то снизу поддаёт жару-пару. В общем, «ошмалили» спину ребёнка.

Мама потом рассказывала Гале, что, когда началась Великая Отечественная, она была похожа на кровоточащий кусочек мяса: «кожи у спины не хватало». Жили они тогда в селе Ветки Кингисеппского района Ленинградской области. По соседству с Эстонией, которая, как известно, «немцам шибко не сопротивлялась». И когда фашисты пошли «шмонать» советские дома и избы, Анна Ивановна укрыла ребёнка от чужих глаз тряпками. А дитя возьми да и обнаружь себя истошным криком…

Пересказывая мне эту историю, Галина Петровна вдруг перешла на шёпот — советуется со мной:

— Можно ли рассказывать про то, что один из немцев взялся меня полечить?

— Вам, герою, всё можно…

— А тебе — писать? Решай сама! — предупреждает на всякий случай. — Но это правда: зарубцевал мои ранки какой-то фриц. Теперь уже поздно сожалеть о том, что об очень многом я просто не додумалась спросить у мамы при её жизни. Из того, что мне известно: врачеватель привязался ко мне и пожелал отправить меня за границу. Не знаю, как это разведала мама, может, сердце ей что подсказало? В общем, укрывая меня, она сбежала из нашей избушки. На постой нас пустила какая-то бабуля. Понятно, что она рисковала. Но люди в то время были добрыми. Удивительно, но это качество воспитывают нужда, горе, житейские испытания. Я смутно представляю ту бабулю в «картине» своих первых детских воспоминаний: мука, яйца… Кругляшами из этого месива я «устряпала» всю трубу печки-чугунки: очень хотелось порадовать маму и бабушку такими оладушками. Понятно, что извела драгоценные продукты. Мама меня ругала. А бабуля сказала: «Выдюжим».

Оберегая Галинку от трудностей мыкаться по чужим углам, Анна Ивановна, переехавшая после войны в Псковскую область — в семью своей старшей сестры Екатерины, не разрешила дочке осуществить мечту: «поехать учиться на медика». После окончания семилетки девочка стала помогать маме доить коров на ферме деревни Загорье.

— Приноровилась, — говорит, — и вставать чуть свет, и выдаивать 2-3 раза в день вручную по 15-16 коров. Продыху между дойками не было: нужно и почистить бурёнок, и дать им корм. Трудности не пугали. Я была уверена: жизнь на то и дана, чтобы их преодолевать. Отпустила меня мама от себя в 1959-м, после письма из Тюмени, которое написала ей племянница погибшего в войну сына тётушки Кати — разведчика Максима. Она звала меня в Сибирь — перспективный край. «Наши вороны туда не летают», — ворчала Анна Ивановна, набивая фанерный чемодан свеклой да картошкой.

Подходящую (по образованию) работу в Тюмени Галина нашла быстро: устроилась на растворный узел «при стройке», которую вело в то время Тюменское отделение Свердловской железной дороги. А после работы бегала учиться в вечернюю школу. Там и обратил на неё внимание каменщик Иван Яковлев.

— Один раз в кино с ним сходила и замуж выскочила. Думаешь, легкомысленная?

— Наверное, — предполагаю, — душа подсказала, что нужно опереться на чьё-то плечо.

— Так и было, — подтверждает Галина Петровна. — Только вместо меня месить раствор Ваня не мог, у него была своя и тоже очень тяжёлая работа. То ли я надорвалась, то ли простудилась, то ли так мне аукнулся «пересчёт» ступенек железнодорожного моста, по которым «прокатилась», когда мчалась с работы? В общем, ноги мои отказались ходить. После четырёх месяцев лежания в больнице сама себе приказала: «Встать!» Веришь-нет, вот приказала и почувствовала: будто оковы с моих ног — фьють! Едва стою, а внутри поёт уверенность: буду ходить!

Встала на ноги — устроилась на КСК. От узелков, что вязала в тростильно-крутильном цехе Галина Наумова, — глаза вразбег. «И я так работать должна научиться», — опять приказала себе мать двоих сыновей — Гены и Миши — Галина Яковлева. Два этих ребёнка, в общем-то, и за-ставили её в совершенстве овладеть тростильно-крутильными секретами: очень хотелось устроить мальчишек в детские сады, которые в то время ударными темпами возводил камвольно-суконный комбинат. Не получилось: профком выдал путёвку только на одного сына.

— Путёвку для моего младшенького сына пришлось отрабатывать лично.

— Как это — отрабатывать? — недоумеваю.

— С КСК пришлось перейти на работу в детсад, нянечкой. Чтобы сынок смог привыкнуть ко мне. Дело в том, что какое-то время он жил у моей мамы. Я могла вырваться из Тюмени к ним, в Псковскую область, лишь на несколько деньков. Мишка называл меня просто Галей и любопытствовал: «Ты опять за сметаной приехала?» Мой переход в детский сад — возможность ответить: «Я за тобой, сынок». Чуть попозже я перевезла в Тюмень и маму. Ей очень было непросто привыкнуть к большому городу. Она здоровалась с каждым встречным-поперечным. И когда я ей сказала о том, что здесь приветствуют только знакомых, она ответила: «А у себя я могла с каждым кустиком здороваться. Не задирать перед ним нос». Вот эти мамины слова живут во мне: «Не задирать нос!» А еще она говорила: «Прежде чем поступить так, как принято, посоветуйся со своей совестью».

«Нищету не впустила — ни в душу, ни в дом»

Подросли её сыновья, и Галина Петровна вернулась в цех. Только теперь уже в гребнечесальный, где и «доработалась» до Героя Соцтруда, лауреата Государственной премии.

Путь к этим высоким званиям начинался с женского любопытства: «А смогу ли на этой кухне — первичной обработки шерсти — одновременно управляться за двух хозяек (напарница заболела)?» Справилась с задачей, которую поставила сама перед собой. И стала обслуживать не 6, а 12 комплект-станков. Руководство приветствовало её трудовой порыв, а девчата из цеха… отвернулись. Они боялись, что и для них пересмотрят норму выработки.

— Часто мои парнишки, встречая меня после смены, спрашивали: «Мам, а сегодня с тобой опять никто не здоровался?» Ой, трудно было! Представляете: гудящий цех, а я в каком-то тоннеле молчания, — признаётся Галина Петровна. — И в семье-то ведь не всё ладно было: Ваня мог позволить себе с друзьями принять на грудь. Мне такие случаи какая-то внутренняя дрожь подсказывала. Бывало, в ночные смены, когда все уходили кушать, я бежала через пустырь к своему дому на улицу Геологоразведчиков, чтобы проведать ребят, поправить на них одеяла. Купала их сонных, лечила горчицей, насыпанной в носочки.

— Можно было, — подсказываю, — ещё «разрисовать» их йодными сетками…

— Что, тоже избегала больничных листов? — понимающе кивает головой моя собеседница. — Тогда знаешь: стыдно было болеть. Казалось, что всех подведёшь. Я вот часто вспоминаю конкурс, который в 1977-м Министерство лёгкой промышленности проводило в Краснодаре. В то время я уже была награждена орденом Красного Знамени и трудилась на шестнадцати станках. В общем, оказалась подходящей для соревнований кандидатурой. Летела в Краснодар и дала себе слово, что если не одержу победу, то на обратном пути выброшусь от позора с самолёта. Не о своём имени думала, а боялась Тюмень подвести. Прилетела — ахнула: на нашем КСК гребнечесальщицы уже давно освоили новое оборудование, во многом облегчающее процесс работы, а Краснодар трудился по старинке. Пришлось вернуться в прошлое и выполнить на станках, повидавших виды, почти тройную норму. Не скрою, что мне предлагали тогда в помощь учеников. «Умру, но сделаю всё сама!» — приказала себе. И вот, — протягивает мне на обозрение кубок победителя. — А это, — стирает невидимые пылинки времени с гравированной вазы, — приз от сестёр Виноградовых — знаменитых ткачей.

— Галина Петровна, у меня просто болит вопрос: а коллеги-то ваши — как? Газетные полосы той поры украшали снимки, на которых они улыбались вам — победителю, делегату съезда, Герою Соцтруда. А на деле — как всё было?

— Они со мной заговорили! И эта была главная моя победа. Вслед за ней последовал переход очень многих работниц КСК на многостаночное обслуживание. Не называю их имена только потому, что боюсь пропустить чьё-то — обидеть.

— Я в студенчестве читала книгу под названием «Что может человек?»…

— Очень многое! Если не будет жалеть себя. И награда ему за этот труд, во-первых, самоуважение, а уже во-вторых — признание Родины.

— А найдётся ли в этом списке место… деньгам?

— Вот про них-то давно всё известно: их никогда не хватает! И чтобы заработать не лишнюю копейку, я, когда уже перешла в гребнечесальный цех, по-прежнему бегала в детсад. Чтобы мыть полы. Боялась впустить нищету в дом и душу. С сыновьями было проще:
я просила их постараться не позорить нашу семью. С задачей мои парни справились: оба успешно окончили ТВВИКУ и народили мне внуков — умничек и красавчиков. Труднее было мне с собой… Я училась разговаривать с людьми, говорить с трибуны. Правильные тесты выступлений сначала списывала у других — заучивала их наизусть или читала по бумажке. А потом махнула на это дело рукой: решила говорить по смыслу своими словами.

— Но где вы учились манере держаться с достоинством в высоком обществе? Вот на фотографиях рядом с вами — знаменитая певица Мария Биешу, легендарный диктор Юрий Левитан, космонавт Георгий Береговой, ткачиха из Иваново Валентина Голубева, к красоте которой, говорят, был неравнодушен сам Леонид Ильич…

— Валя Голубева действительно русская красавица. Но не это вывело её в герои, а ударный труд. Завоевав многие звания, она не примерила маску самолюбования, а оставалась простой и искренней. В этом её красота. Георгий Береговой… Мне передавали, что он любопытствовал: «А где та улыбающаяся, с красивой причёской женщина из Тюмени?» Видно, подсказали где. Подошёл ко мне и дал дружеский совет про… руки, которые я действительно старалась прятать за спиной.

— Ну а наряды, — не могу сдержать женское любопытство. — К каждому заседанию Верховного Совета или на съезд они шились по индивидуальным лекалам или заказывались в столичных домах моделей?

Сначала звучит её смех, потом ответ:

— Мой главный модельер — директор Тюменского универмага Зоя Степановна Кокоулина. Она меня «лепила из того, что было» в её магазине и на что у меня хватало денег. Позднее у меня появилась возможность — пропуск посещать московские магазины типа «Лейпциг»: с супругой директора этой торговой сети отдыхали в одном пансионате. На лицах продавцов я читала глубокое недоумение по поводу того, что, имея неограниченные возможности выбора товара, я покупала всего лишь один наряд. Им и в голову не могло прийти, что копила на него чёрт знает сколько времени! Про маски, массажи для лица впервые услышала от делегаток съезда, представлявших властные структуры. Вопросы, которые у меня тогда возникли… Зачем? Нет, это я понимала. Я не могла найти ответы: «Когда? И на какие шиши?» То, на что я действительно не жалела деньги, так это на оперы, балеты, оперетты. Не знаю: откуда у меня к ним страсть? Но всем новомодным завивкам, укладкам я предпочитала спектакли в Большом театре. И когда внучка на моё семидесятилетие подарила — станцевала для меня «Кармен-сюиту»… Я аплодировала ей стоя. Плакала: в основу либретто на знаменитую музыку положена моя жизнь.

«Отпускаю грехи и обиды…»

— Галина Петровна, вот позади уже…

— Давай без лукавства, — предлагает она. — Большая часть жизни уже пройдена.

— И была она несладкой. И была омрачена ДТП, когда на пешеходной полосе вас сбила крутая машина, в которой сидели молодые.

— Я спешила домой, несла два килограмма яблок… Ой, не о том говорю… Нужно о том, что «очнулась — гипс». Вернее, в реанимации. И долго ждала, что в палату ко мне придут доставившие мне столько боли, страданий, заставившие меня перенести 5 операций и произнести… в общем-то, унизительный для любой женщины вопрос: «Вань, ты не бросишь меня — такую?» Виновники не пришли. И тогда я приняла решение — собственноручно написала в милицию заявление с просьбой простить их. Жизнь долгая. Она всё расставит по местам. И у всех нас есть единственный судья — Бог. Вот и ты, — советует мне Галина Петровна, — отпусти все свои обиды.

Человек может очень многое! Если не будет жалеть себя. И награда ему за этот труд, во-первых, самоуважение, а уже во-вторых — признание Родины.

Нравится

Статьи по теме

№220 (5662)
08.12.2012
Галина Задорина
Леонид Сенников, человек из энциклопедии
№211 (5653)
24.11.2012
Александра Бучинская
В совхозе — телята, дома — ребята…

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"