Вольному воля, спасённому рай?

За «колючкой»

Я не новичок в тюрьмах и СИЗО. Вместе с членами комиссии, которые не только предварительно рассматривают ходатайства о помиловании, но и осуществляют общественный контроль за условиями содержания осужденных, неоднократно бывала в этих учреждениях. И всякий раз, как только за спиной звякнет последний запор «проходной», мне начинает не хватать пространства. Кожей чувствую узкие коридоры, железные двери со множеством замков и глазком, колючую проволоку, полоску земли, прочесанную граблями… Вот так, наверное, чувствует себя вольная птаха, внезапно оказавшаяся в клетке.

А как чувствуют себя те, кого в отличие от нас привел сюда отнюдь не служебный долг? Перечисляя статьи, по которым отбывали срок, они улыбаются. Словно гордятся. При этом свято чтут свои права: «гражданин начальник обязан»…

Сегодня в следственном изоляторе содержатся 280 человек. Это подозреваемые, в отношении которых ведётся следствие; это обвиняемые, обжаловавшие вынесенный им приговор в кассационном порядке и теперь ожидающие окончательного вердикта; это осужденные, «перемогающие» время в ожидании вступления приговора в законную силу. «Исключение» составляют еще 30 человек из отряда хозобслуги. Они уже осуждены. Местом отбывания наказания для них — по личному заявлению, по просьбам родственников — стало СИЗО-2. Уборка территории, «бытовка» — вот сфера приложения их сил.

Замполит СИЗО Анатолий Смирнов уточняет:

— Это перворазники, до этого никогда в колонии не были. При условии соблюдения дисциплины, добросовестного выполнения обязанностей у них есть надежда на условно-досрочное освобождение.

— В обязанности замполита входит воспитательная работа. Возможно ли в условиях пребывания в следственном изоляторе кого-то наставить на путь истинный?

— СИЗО и тюрьма — не пионерский лагерь или дом отдыха… Положительные уроки из индивидуальных бесед, профилактических мероприятий извлекают для себя те наши подопечные, у которых за спиной не ходки, а высшее образование. Они умеют думать. В числе тех, кто возвращается к нам, а порой и неоднократно, в основном выходцы из неблагополучных семей. Президентская программа обучения обязывает нас обеспечить условия для получения ими среднего образования. В нашем СИЗО действует учебно-консультационный пункт, по окончании 12-го класса выпускники получают полноценный аттестат о среднем образовании.

— Можно легко решать алгебраические уравнения, задачки по физике и при этом затаить в душе многое…

— Подумали и о душе. Уже лет 10 как на территории нашего следственного изолятора действует часовня, где проводятся обряды крещения и даже венчания. А еще у нас открыта воскресная православная школа.

Сума, дай ума!

Известно: от сумы и от тюрьмы лучше не зарекаться. Во время нашей поездки эта горькая истина звучала неоднократно. За годы существования комиссии, а она действует в области с 2002-го, ею рассмотрено 1084 прошения. Да, бывают и случайные преступления… Но чаще всего приходится разбираться с прошениями от тех, кто осужден неоднократно и «искренне раскаялся» в очередной раз…

Каждое прошение изучают досконально. Вердикт комиссии: «просить о помиловании» — ещё не факт, что это решение одобрят губернатор области, а затем Президент России. За все время работы комиссии в нашей области президент поддержал 22 прошения о помиловании. Маловато? Цифра для сравнения: в нынешнем году Владимир Путин «одобрил» лишь 4 помилования «на всю страну».

— Право на прошение о помиловании имеет каждый из осуждённых, — еще и еще раз напоминает председатель комиссии Владимир Ильич Ульянов.

Даже зная о предстоящей проверке заранее, администрация подобных учреждений не сможет скоропостижно «устроить» какие-то особые условия пребывания взятых под стражу. Что есть, то и есть. Члены комиссии констатируют: созданы нормальные бытовые условия, содержащихся в СИЗО кормят в соответствии с нормами.

О том, что мясо, рыба (чаще путассу и минтай) в рационе обитателей СИЗО присутствует постоянно, что овощи с центральной базы поступили своевременно и в полном объеме, что на кухне установлено новое оборудование, — об этом Ульянову лично доложил повар Марсель В., хорошо знакомый председателю. Учитывая первую судимость Марселя, его возраст (был осуждён в 16 лет), наличие родителей и жилплощади, ходатайство администрации следственного изолятора, комиссия на одном из прошлогодних своих заседаний поддержала его прошение о помиловании. Президент отклонил: статья, по которой он осуждён, суровая. Марсель надежды не теряет.

Ежегодно через «сито» Заводоуковского СИЗО проходит около 3000 подозреваемых, обвиняемых и осуждённых. Для работников здешней медсанчасти они — пациенты.

— За 9 месяцев нынешнего года выявлено 84 ВИЧ-инфицированных, 56 туберкулёзников, из которых 19 впервые узнали о том, что больны, — рассказала врач-фтизиатр медсанчасти Елена Павловна Федосова. — На соответствующем учёте находятся наркоманы и алкоголики.

На сегодняшний день в медсанчасти вакантны места начальника этого лечебного учреждения и терапевта. Низкая зарплата медработников министерства юстиции (в сравнении с коллегами, что трудятся в системе министерства здравоохранения) осложняет кадровый вопрос. Специалистов приходится буквально упрашивать поработать в СИЗО хоть на полставки…

Каждое посещение членами комиссии по вопросам помилования учреждений федеральной системы исполнения наказаний России — это прежде всего общение. Чаще всего — через решетчатую дверь. Сам факт, что ты не забыт, что к тебе пришли, действует. Одни старательно «переводят» на гражданский язык номера статей, по которым осуждены. Другие делают вид, что это их «не колышет».

— Украл телевизор у соседа, хотел порадовать детей, — торопится «доложить» 44-летний отец пятерых ребятишек из Голышмановского района. — Осужден на три с половиной года. Десять месяцев наказания уже отбыл в хозотряде. Без меня родился пятый ребёнок. А еще сгорел дом, документы…

— Пишите прошение о помиловании, — коротко советует горемыке Ульянов.

Следующий совет председатель комиссии адресует… журналисту «ТИ». В общем, мне нужно стряхнуть лапшу с ушей. И не возмущаться правосудием, которое за убийство «дает» всего шесть лет, а за кражу телевизора — три с половиной. Оказывается, горемыка осуждён за кражу не впервые. Второе «противоправное деяние» он совершил во время отбывания первого, условного наказания. Сроки суммировали.

— Но человеку нужно дать шанс, — поддерживает меня Виктор Станиславович Могилевич — член комиссии, помощник начальника ФСИН по Тюменской области по соблюдению прав человека в учреждениях исполнительной системы.

К двум годам лишения свободы за кражу чужого имущества приговорен А. из Тарко-Сале. В ожидании этапирования из Заводоуковского СИЗО злостно нарушил дисциплину. День посещения комиссией изолятора встретил в карцере. На вопросы отвечал коротко:

— Здоровья много, работать не хочу и не буду, мозги мне парить не надо...

Явно духарился. Пытался улыбаться, а губы дрожали.

Сума, дай ума! И даже если на дне твоём останутся последние хлебные крошки, отведи от чужой котомки. Вразуми. Научи зарабатывать хлеб свой насущный.

 

Более 1500 подозреваемых, обвиняемых и осуждённых содержится в уголовно-исполнительной системе Тюменской области.

Владимир Ульянов:

— Я много повидал учреждений исправительной системы. Могу сравнивать: СИЗО-2 не худшее. Но проблема в том, что вся исправительная система старомодна. Она обветшала, требует перестройки: камеры узкие, душные, старость санузлов граничит с запущенностью. И когда мы говорим о том, что основные условия содержания подозреваемых, обвиняемых, осуждённых соблюдены, то это совсем не означает, что созданы действительно нормальные условия. В СИЗО должны быть душевые, тренажерный зал… Это не роскошь. Понятно, что процесс преобразований длительный и затратный. Но он необходим. Выявленные комиссией замечания, прозвучавшие предложения не сразу попадают в папку «отработанное». Обнаруженные проблемы решаются с помощью главного федерального инспектора, руководства ФСИН.

Фото Сергея Русанова.