Валерий Федоров: «Верю только фактам. Всё остальное — от лукавого»

— Валерий Валерьевич, прошедшие выборы показали, что перемен на политическом горизонте не предвидится, хотя многие все-таки надеялись, что в представительных органах субъектов Федерации и местного самоуправления появится больше представителей разных партий, а многопартийность и плюрализм мнений станут реальностью.
— А сколько партий сегодня представлено в Думе Тюменской области?
— Три…
— В Государственной Думе — четыре. Значит, многопартийность для нас уже стала реальностью. Вполне естественно ожидать, что со временем политическая система будет становиться и все более плюралистичной. Но думать, что «Единая Россия» вот-вот уйдет в оппозицию, вряд ли стоит: только не в ближайшие десять лет. Считайте это моим прогнозом.
— Это плохо или хорошо?
— На самом деле это хорошо. Конечно, когда в обществе все спокойно, людям хочется перемен. Но мы в своей истории и так хлебнули их немало. А тут еще кризис. Так что приходится выбирать: либо мы жаждем «веселой» жизни со всеми вытекающими из этого последствиями, либо пусть жизнь наша будет поскучнее и позаорганизованнее, но при этом останется уверенность, что завтра будет лучше, чем сегодня, и нас не выкинут с корабля современности.
— Что, на ваш взгляд, привело к нынешним результатам выборов, вызвавшим столь острую реакцию оппозиции?
— Выборы 11 октября проходили во многих регионах, но наиболее дискуссионными остаются результаты выборов в Московскую городскую Думу, где неожиданным образом сформировалась двухпартийная система: 66 процентов избирателей проголосовали за «Единую Россию», порядка 14 процентов — за коммунистов, остальные партии не сумели преодолеть заградительный барьер. Не скажу, что для оппозиции это стало шоком, но большим потрясением — это уж точно. По поводу того, почему так произошло, сейчас очень много разговоров. Одной из основных причин называют завышенные ожидания со стороны политической оппозиции, которая почему-то посчитала, что кризис — это естественное время для падения рейтингов власти и соответственно снижения популярности правящей партии. Многие считают, что оппозиция плохо поработала в эту избирательную кампанию, чрезмерно понадеявшись, что ее и так вывезет на кризисной волне, что можно автоматически получить лучшие результаты, чем во времена «тучных» лет.
— Как вы относитесь к такому мнению: «не важно, как голосуют избиратели, важно, как голоса избирателей подсчитывают»?
— Как к результату дефицита доверия в российском обществе. Скажу больше: у нас даже сложилась своеобразная «культура» недоверия ко всему, что исходит от власти. Поэтому естественнно, что, когда человек получает информацию, не соответствующую его ожиданиям, первой на ум ему приходит бытовая версия: «Ага, опять наврали, а на самом деле все не так». Парадокс в том, что хотя оппозиционные партии и обещают обратиться в суд, идти в судебные инстанции им не с чем. Да, нарушения в ходе выборов были (а где и когда их не бывает?), по ним идут разбирательства. Но никаких реальных фактов фальсификации итогов выборов нет. Нет даже косвенных доказательств такой фальсификации, потому что ни одна оппозиционная партия не организовала, например, даже такого стандартного, всем известного, понятного и пользующегося значительным доверием в обществе исследования, как экзипул (опрос на выходе). А ведь с его помощью можно было достаточно легко отделить «мух от котлет», прояснить, что и как происходило на самом деле. Кстати, этот упрек я адресую не только оппозиции, но и правящей партии, для которой экзипул тоже мог бы стать дополнительным подтверждением того, что все было по-честному. Однако повторю: в отсутствие убедительных аргументов раздающиеся со всех сторон упреки и рассказы о том, что «неизвестно еще, как считали», — это все, поверьте, от лукавого.
— Депутаты от оппозиционных партий выразили свой протест, покинув Госдуму. Есть ли польза обществу от таких акций?
— Хочу напомнить один известный исторический факт. В 2000 году судьба президентских выборов в Америке была решена несколькими сотнями голосов. Причем эти голоса в пользу Джорджа Буша были поданы в штате Флорида, губернатором которого был брат кандидата Джеб Буш. При желании тогдашний кандидат от демократов вице-президент Альберт Гор мог легко оспорить результаты голосования, но не стал этого делать. О чем это свидетельствует? О том, что у нас все плохо, а во всем остальном мире — правильно и хорошо? Все избирательные системы имеют изъяны. Особенно такая древняя и архаичная, как американская. Главный урок этого инцидента, на мой взгляд, в том, что политический класс Америки продемонстрировал свою ответственность за сохранность такого фундаментального института демократической системы, как выборы. Именно поэтому там для любой политической силы (даже если она проиграла, даже если уверена, что «выиграла, а посчитали неправильно») на первом месте всегда остается доверие населения к выборам. По сравнению с этим успехи, поражения отдельных кандидатов, политических партий отступают на второй или даже третий план. Это очень важный урок, который бы стоило усвоить и нам. К сожалению, пока на российской почве он, похоже, плохо усваивается. Но если мы хотим нормальной, спокойной жизни и динамичного развития, то должны понимать, что без политической стабильности ничего этого не будет. Стабильность — наше важнейшее завоевание, им нельзя жертвовать.
— Большинство российских партий сегодня демонстрирует единодушие по самым различным проблемам, активно поддерживает власть, что порой ставит в тупик рядовых граждан, не искушенных в политике…
— Есть такое понятие, как межпартийный консенсус по ключевым вопросам. Например, никто у нас не хочет возвращаться к однопартийной системе, даже коммунисты. Все знают, что экономика в России должна быть многоукладной, поэтому отбирать собственность на самом деле никто не готов и не призывает к этому. Все понимают, что Россия должна быть самодостаточной, а не плестись в кильватере остальных стран. Все осознают, насколько необходимы перемены, и видят вектор этих перемен: от сырьевой экономики — к инновационной, от резкого социального неравенства — к более сбалансированному уровню жизни населения, от общества, живущего по понятиям, — к обществу, живущему по закону… Вот ориентиры, общие для всех. То, что сегодня все политические партии ими руководствуются, мне кажется совершенно нормальным. Консенсус, который у нас образовался недавно и для многих пока удивителен, за рубежом существует десятки, а то и сотни лет. Если присмотреться внимательнее к политической жизни в странах так называемой старой демократии — Германии, Франции, Соединенных Штатах, Англии, то можно увидеть, что межпартийные дискуссии там ведутся только по очень узкому спектру проблем. Например, по таким вопросам, как «возможны ли браки между лицами одного пола?» или «возможны ли аборты?» Важные проблемы? Наверное. Является их влияние определяющим для всего населения? Очень в этом сомневаюсь…
— В августе президент Дмитрий Медведев обратился к российскому народу со статьей «Вперед, Россия!» Своевременно ли стремление к либерализации общества в тяжелый кризисный год?
— Либерализация, демократизация, модернизация, оттепель, разморозка — варианты определения новой политики могут быть самыми разными. В любом случае речь идет о том, что в период кризиса многое из того, что сделано в политике в прежние годы, должно быть скорректировано с учетом новых реалий. И эта корректировка политической системы, говорит глава государства, должна происходить в таком направлении: больше жизни, больше свободы, больше демократии. При одном очень важном условии — без пересмотра фундаментальных, коренных, основ. Думаю, это очень своевременный посыл, и кризис ему не помеха. Кризис — это как раз то самое время, когда все привычное подвергается переоценке.