29 марта 2024     

Общество   

У беды своя бухгалтерия

Памяти Димы Турбина

Этот прием Ирине в жизни очень пригодился. Научил выживать в любых обстоятельствах. Как только возникает серьезное препятствие, уверена: судьба сама подскажет ей правильный путь, укажет нужное направление.

Наш рассказ не просто о сильной женщине. Это рассказ о том, как, не сдаваясь трудностям, можно поменять ситуацию со знаком «минус» на знак «плюс». Своеобразное пособие по выживанию для тех, кто в непростое наше время скис, разуверился в себе, перестал бороться.

«Это не бизнес!»

Сначала с кризисом стали бороться, что называется, на государственном уровне. Благодаря появившейся «Программе по содействию занятости населения и снижению напряженности на рынке труда в 2009 году» в области ввели дополнительные меры социальной поддержки отдельных категорий граждан. Любой состоящий на учете безработный или ищущий работу мог начать работать на самого себя. На благое дело — создание собственного индивидуального предприятия — органы социальной защиты выделяли единовременную выплату.

Что требовалось от того, кто решился на участие в программе? Бизнес-план «выхода на самозанятость», определенная доля решимости — для борьбы с бюрократическими препонами, без которых в России мало какое дело трогается с мертвой точки… Ну и, конечно же, желание работать. Жить достойно — не сводить концы с концами, не просить. На страницах «ТИ» мы неоднократно рассказывали о жителях области, участниках программ самообеспечения и самозанятости. Среди них — производители сельхозпродукции, парикмахеры, пчеловоды, деревообработчики, ветеринары, швеи и закройщики. Много профессий и специальностей — и все самые земные, повседневные, необходимые…

Жительница села Новая Заимка Заводоуковского района Ирина Фельгер занимается оказанием населению ритуальных услуг. Сама того не желая, чуть было не обидела собеседницу некорректным вопросом: что, мол, заставило заняться скорбным бизнесом? Ирина отреагировала резко: «Это не бизнес. Я оказываю помощь людям в горе!»

Чуть остынув, рассказала о том, как в свое время ее муж Владимир, когда умерла его мать, не смог посидеть рядом с гробом матери, чтобы проститься по-человечески. Без слов попросить прощения, сказать наедине прощальные слова. Мотался в Заводоуковск, «договаривался за машину», «организовывал гроб и венки», покупал продукты на поминки. А потом…

Без коровы на селе дешевле?

— Началось с того, что меня сократили на работе. По специальности я продавец. После декретного отпуска, когда не было места для меня, работала в администрации Новой Заимки паспортисткой и в военно-учетном столе одновременно. Сидишь себе тихо, бумажки перебираешь... Хорошо, когда люди приходят, уйдут — тоска зеленая. Промаялась полтора года. А тут место в торговле замаячило. Думаю, хоть грузчиком пойду в магазин, лишь бы не киснуть на сидячей работе, небо коптить. Работала товароведом, но недолго. В обязанности помимо основной — завести товар в сельские магазины — входили функции инкассатора. Выручку с магазинов надо было съездить собрать, отвезти в город в банк. Вставала затемно, успевала лишь корову подоить — и вперед с сумкой. В иные дни денег в сумке набегало до трехсот тысяч. Стою с ними на трассе, жду автобус, попутку и думаю: что на этот раз? Каждый день рисковала быть ограбленной или убитой. Знаете ведь наши порядки…

Следующая строка в ее трудовой книжке: работала, как сама говорит, осеменатором. На это ушло четыре года. На тот момент искусственное осеменение было в деревне делом весьма востребованным: народ еще держал скотину. Ирина взялась за дело рьяно. В рамках нацпроекта «Развитие АПК» получила необходимое оборудование, дело пошло. А потом поголовье скота в подворьях стало сокращаться.

Причина вовсе не в лени селян, как думают многие. Чтобы, к примеру, корову прокормить, на год одного комбикорма надо закупить тонны полторы, свиньям и того больше. В деньгах — тысяч пять, плюс заготовка сена. А это: нанять сенокосилку, трактор, чтобы сгрести, а потом вывезти. А тысячи все набегают. Самому купить старенький трактор — отдай тысяч сто двадцать, сенокосилку — сто тридцать, устройство для прессования сена — еще тысяч пятьдесят. Молоко у деревенских, известно, перекупщики берут по бросовой цене, семь-восемь рублей за литр. В магазине же покупаем за двадцать с лишком. А если же хозяин решит сдать корову на мясо, может рассчитывать тысяч на десять-двенадцать. Вот и получается — без коровы на селе дешевле…

Когда-то в округе была своя мебельная фабрика, ветер перемен оставил о некогда успешном предприятии ностальгический вздох. Друзья семьи Фельгеров взяли в аренду лес в соседней Лебедевке, в здании бывшей фабрики поставили станки, открыли цех по переработке древесины. Ирину позвали к себе кладовщиком. Уже после, когда она снова попала под сокращение, впервые задумалась о проблеме, которую ей как кладовщику невольно и часто приходилось решать.

Населения в Новой Заимке — около пяти тысяч, рядом села Боровинка, Сосновка, Синдинкино, другие малые, в пяток домов, деревушки. Когда умирал кто-то из поселковых или деревенских, родные приезжали в цех за досками для гроба. Пожалуйста, берите — только машины для вывозки материала нет. Нашли родственники машину — едут искать столяра, договариваться с ним, чтобы гроб сделал в срок. Потом домовину надо вывезти, покойника из морга забрать, в Заводоуковске купить похоронные принадлежности, продукты для поминок…

Вот эти людские мытарства, пожалуй, и заставили Ирину задуматься о столь специфической сфере приложения сил — ритуальных услугах.

Объявление в газете

Предложила идею в цехе, но поддержки не нашла. После сокращения из цеха переработки древесины встала на учет по безработице. Там, в Заводоуковске, ей и рассказали о программе самозанятости. Думала недолго. Посоветовалась с мужем — и решила открыть свое дело. Оформилась как предприниматель, с бизнес-планом помогла специалист соцзащиты Наталья Худошина. Как только документы были готовы, Ирина дала объявление в газету, распечатала на компьютере, сама развезла объявления по деревням: вот, мол, появилась такая услуга…

В первые дни мысли в голове испуганно метались: с чего начать? а вдруг?..

Паника — плохой помощник делу. Порой даже единичный провал может деморализовать человека, спугнуть с намеченной дорожки. Ирину неудачи расстраивали, но не более. Принцип самостоятельности и самодостаточности она начала исповедовать задолго до появления государственных программ. К примеру, ни разу не получила пособия по безработице. Володя Фельгер давно распрощался с мечтой нормального мужика видеть жену домохозяйкой:

— У меня Ира такая — ей лишь бы работать. Хоть где, но только работать!

Во всех начинаниях муж всегда был и остается на стороне Ирины. Сегодня они работают вместе. А тогда надо было с чего-то начинать. Умение терпеть ради достижения цели — это в характере Ирины. А то, что проистекает из усилия и терпения, по большому счету, и есть самое интересное в жизни.

…Апрель 2009-го. Приближалась Пасха, за ней — родительский день. Вот когда нужны венки, цветы на могилы родных и близких. Что это для живых? Маленькая, но столь необходимая сердцу возможность вернуть душевный долг, еще раз напомнить вечности: мы никого не забываем!..

Деньги на подъемные для бизнеса задерживались. Потом их дали. А пока пришлось брать из семейных сбережений. Потом были поиски… Говоря языком коммерции — поиски поставщиков ритуальной атрибутики. Непростое оказалось дело! Сотоварищи по бизнесу категорически отказывались называть имена и адреса людей, которые изготовляют те же венки. Коммерческая тайна, однако. Снова выручили друзья. Нашли в Интернете: есть, оказывается, в Тюмени ООО «Вечный путь». Там Ирина и закупила венки, таблички, ленточки. Всю эту самую атрибутику. Венки дороговаты. Поехала в Заводоуковск, поспрашивала, что да как. Нашла бабушку, у которой сноха занимается венками-ленточками, договорилась…

Потихоньку все наладилось. Арендовала небольшое помещение, через стенку оборудовали самую простую столярку по изготовлению гробов. Конечно, было всякое. До Ирины доходило — злые языки судачили: дескать, на чужом горе решила нажиться. Больно слышать... Не объяснишь, не расскажешь, что не в деньгах дело, на цветках-венках не разбогатеешь. Нередко в долг, а то и по себестоимости приходится давать принадлежности для похорон, чтобы по-людски проводить усопшего в последний путь.

Да что тут скрывать? Народ в наших селах и деревнях никогда богатым не был, всё своим трудом, потом и кровью зарабатывал. Страшно, дико, но только у нас даже похороны не всем по карману.

Нет нужды называть цифры, во сколько сегодня обходится более или менее приличная свадьба. Много. Порой очень много. И у смерти, и у горя — своя бухгалтерия. Для сравнения: в Тюмени захоронение по минимуму стоит тысяч 14-15, в Заводоуковске — около 10, в Новой Заимке — 7-8 тысяч рублей. (Цифры 2009 года. — Авт.) Вот так сама жизнь накинула платок на злой роток. Сегодня Ирину благодарят за доброе дело, а это больше, чем деньги.

Есть такая примета…

Не напрасно провожу аналогию со свадьбой. На селе и радост-ный обряд, и скорбный — событие. Как обсуждают подвенечное платье невесты и костюм жениха, так и на похоронах не ускользнет от придирчивых глаз любая мелочь. Так или иначе в беседе с Ириной мы не смогли обойти тему смерти, поверий, примет, с ней связанных, разных случаев, объяснимых и необъяснимых. Всего, с чем пришлось невольно столкнуться моей героине.

Природное явление смерти — величайшее из всех возможных загадок бытия. Смерть, разговоры о ней вызывают страх и трепет, растерянность и недоумение. Так было в далеком прошлом — мало что изменилось и сегодня. Люди по-разному выражают свою скорбь. Как жаль, что любовь, вину, благодарность мы не торопимся при жизни выразить словами и делами. Только потеряв навсегда, стараемся воздать вовремя неотданное, заменить дорогим венком невысказанное…

Сегодня в ритуальной конторе у Фельгер большой ассортимент необходимых принадлежностей, людям нет нужды изводить себя хлопотами, все будет сделано достойно и в срок. Но, случается, близкие покойного ведут себя не самым достойным образом. В одной семье сначала умерла мать, вслед — ее дочь, так родственники все дни были пьяные, даже на кладбище, говорит Ирина. Балаганили, торопились за стол — не помянуть, выпить.

Хоронили как-то заслуженную учительницу, всю жизнь отдала школе. Ее родственники при выборе похоронных принадлежностей все старались сэкономить, купить чего попроще да подешевле, торговались, как на рынке. Ну да ладно, у всех всякое бывает…

Смерть как срез общества, показатель его психического и физического здоровья. Самая большая трагедия, рассказывает Ирина, когда хоронят ребенка. Часты случаи суицида среди молодежи. Один из юношей, шестнадцатилетний, говорят, много сидел в Интернете, все про загробную жизнь изучал. Вечером еще сидел за компьютером, а утром родители нашли сына в петле. Другой пацан взял у отца машину покататься, разбил ее, страшась гнева родителя, тоже полез в петлю… Видимо, решил, что так верней…

Причину смертности на селе Ирина обозначает коротко: болезни, старость, пьянка. Как и во всей стране, на первом месте — заболевания сердечно-сосудистой системы, онкология. Средний возраст умерших недотягивает до среднестатистических 50-60 лет. Водка косит всех без разбора, наркомания уносит в могилу совсем молодых, которым жить да жить…

Со смертью, рассказывает Ирина, связаны приметы, о которых раньше слыхом не слыхивала. Если есть один повешенный, будет и второй. Это закон парных случаев — мне о нем давно рассказывали врачи-реаниматологи на Севере. В одну ночь, говорит Ирина, нашли сразу троих…

Високосный год тоже вносит свою трагическую лепту. Ирина считает, бывает год, когда без причины идет падеж скота, и так же в какой-то год людским смертям несть числа. В мае 2010 года одних похорон в Новой Заимке и соседних селах прошло пятнадцать.

Другой бы на ее месте впал в глубочайшую депрессию, сталкиваясь чуть ли не ежедневно с людской бедой. И у Ирины нервы не стальные, бывает, поплачет и она со своими «клиентами». Ведь все свои, односельчане, соседи. Но на слезы и причитания нет времени. Каждый этап скорбного ритуала должен быть исполнен до мелочей, четко и в соответствии с православными канонами. Мы не знаем, кому это больше надо — соблюдение традиций — нам, живым, или умершим. Знаем одно: так надо. В нашем обществе, увы, не принято говорить о культуре ухода человека в мир иной — как бы дико это ни звучало. Напрасно мы избегаем этой темы. Глядишь, и жить бы стали по-другому, ценить каждый отпущенный Богом день, любить, жалеть своих родных и близких, не откладывая добрые слова и дела на потом, на после…

…И жизнь с ее насущным хлебом

Я не раз говорила о милости журналистского Бога ко мне. Интересные сюжеты, незаурядные люди, необыкновенные обстоятельства порой сами собой случаются, успевай записывать. Вот и на этот раз приехала в Новую Заимку, чтобы рассказать читателям о реализации программы самозанятости, — и нашла свою героиню. Не менее интересной оказалась и биография мужа Ирины — Владимира Фельгера. Он из поволжских немцев, депортированных перед войной в Сибирь как потенциальных врагов народа. Отца Владимира звали Якоб Фельгер, его предки жили в России с времен Екатерины II, служили во славу нового Отечества, работали, растили детей.

В 1942 году семью Якоба Фельгера отправили из села Горюново Заводоуковского района — места ссылки — в Лебедевку на лесозаготовки. В 50-х, после войны, Фельгерам разрешили вернуться в Поволжье. Вернулись — а там в их доме уже живет другая семья. Но какие права тогда были у немцев, без вины виноватых и преследуемых родиной-мачехой? Вернулись в Сибирь, пустили корни. Владимир и его старший брат родились уже здесь. Якоб Фельгер вскоре построил дом, работал в колхозе. В семье строго соблюдались традиции: справляли Рождество и Пасху по немецким канонам, другие национальные праздники. Мать и отец Владимира говорили дома по-немецки, а бабушка Анна по отцу, рассказывает Владимир, та и вовсе не понимала русский язык. Другая бабушка, Лидия Давыдовна Эргарт, будучи в преклонном возрасте, уехала на историческую родину в Германию. Все вроде бы там хорошо, но плакала, жаловалась на тоску. Коренные немцы их не жалуют. Чужими оказались среди своих. В 90-е годы Владимир Фельгер был командирован в Германию на землю Саксония учиться фермерскому хозяйству. Побывал он и в селе Челоберу, что по-русски «Медведь», где встретился с родственниками по матери, давно переехавшими в Западную Германию. По-немецки Владимир не говорил, хоть и понимал с детства. А тут за семейным столом ему была понятна каждая фраза, каждый оборот речи, казалось, давно забытый. Наверное, это и есть то, что мы называем генетической памятью. О себе Владимир Аркадьевич (сын Якоба) говорит: «Я в России родился, значит, русский немец. Здесь моя родина, и ни разу не пожалел, что не уехал в Германию с родственниками».

Здесь его семья, любимая жена Ирина, дочь, подрастает внучка, сын служит в Российской армии. Может, близость к трагической стороне жизни заставляет супругов Фельгер по-особенному смотреть на многие вещи, ценить и беречь данное свыше и говорить: «Да все нормально, жизнь продолжается». И оттого у них в доме уютно и спокойно, по-хозяйски прочно и обустроено, как может и должно быть в нашей жизни, в настоящей семье.

3600 граждан области получили более 214 млн рублей на организацию собственного дела.

Нравится

Статьи по теме

№149 (5126)
31.08.2010
Галина Гильманова
Лето красное... безопасное?
№69 (5046)
22.04.2010
Галина Гильманова
Семеро по лавкам, или Об особенностях социальной политики

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"