На выходных мы — ботаники!

Павел Сергеевич — человек-энциклопедия, зоолог, энтомолог, краевед, натуралист, фотограф и просто хороший человек. В его обществе будет интересно прогуляться хоть по голой пустыне — это вам подтвердят участники его мини-экспедиций. Но в пустыню мы пока не пойдем. Прекрасное — рядом! И в нашей области найдутся красивейшие места, где в лесах и полях живут сотни удивительных созданий. В городе о букашках-таракашках не особо задумываешься (если не занимаешься выселением тараканов из кухни), а из флоры обычно видим или наполовину вытоптанную траву на газонах, или заморскую экзотику на витринах цветочных магазинов.

То ли дело выйти на цветущий луг, над которым стоит пряный медовый аромат диких трав, или забраться в таежный урман, где (возможно!) бродит косолапый хозяин. Все это нам предстояло ощутить в четвертой по счету экологической мини-экспедиции по маршруту «Абалакский заказник».

Первая остановка — около Свято-Знаменского Абалакского мужского монастыря. С обрыва перед монастырем открывается панорама Иртыша и его крутых песчаных берегов. Напротив монастыря расположился рыборазводный завод, где в больших водоемах подрастают сибирские осетры и стерлядки. Место идеальное, квадраты инкубационных прудов как на ладони, и браконьерам не комильфо «светиться» перед прихожанами и толпами туристов. А мы спускаемся на берег и подходим к огромному дереву. Его ствол пуст и выжжен изнутри, но на ветках пышно зеленеют-серебрятся узкие длинные листочки. Разгадку подсказывает Наталья Владимировна Хозяинова, соавтор Красной книги Тюменской области, лучший специалист по флоре нашего края: даже под сожженной корой проходят артерии, которые несут питательные вещества от корней к листьям. Сколько корней — столько и зеленых веток. Кстати, этот «иртышский баобаб» оказался белой ивой — они растут по берегу поодаль друг от друга, живописно изгибая свои узловатые мощные стволы. Наверно, именно на таких ветках сидели пушкинские русалки у сказочного Лукоморья, и их серебристая чешуя сливалась с серебристой листвой ив…

За познавательными беседами о травах доходим до Абалакского острога — туристического комплекса. Окунуться в атмосферу Древней Руси удалось ненадолго, да и сам комплекс — особая песня, и описывать его красоты лучше в отдельной статье. Поэтому, закупившись пирожками с брусникой, продолжаем маршрут начинающего натуралиста. И вот перед нами лежит Лосиное урочище. Лосей там, правда, не водится, а вот коровы раньше паслись. Пыхтя, как мопс, ползу почти по отвесному склону косогора, успевая отправлять в рот нагретые на ярком солнышке душистые ягодки земляники. Сладкие-сладкие!

Наверху группа ахнула. Слева тянется заброшенная пашня, ныне поросшая пестрым душистым разнотравьем, а справа — огромный, глубокий, крутой овраг с растущими по склонам березами и елями. Красота… По этому каньону когда-то пролегало русло Иртыша, но со временем оно «отошло» далеко в сторону, оставив после себя геологический памятник тех далеких времен. Почти вся группа в восемнадцать голов дружно двинулась вдоль обрыва, собирая зверобой (он хорош в заваренном чае), не забывая прихватывать понравившиеся травы — с интересным листиком или красивым цветочком. Наталья Владимировна рассматривала находки и рассказывала удивительные факты из жизни растений или об их лекарственных свойствах. В урочище тишина… Птиц не слышно, но почти ультразвуком поднимается от земли жужжание насекомой мелочи, стрекоз и, конечно, вездесущего гнуса. Комариный писк (научное название этих вредителей — Culex pipiens) преследовал меня еще два дня после похода! И, конечно, был слышен стрекот кузнечиков. Тех самых, про которых поется в песенке: «Он ел одну лишь травку, не трогал и козявку, и с мухами дружил». Только вот дружить с мухами настоящий кузнечик не будет, потому что это... осторожный и коварный хищник. Взять, например, серого кузнечика. Пойманный нами экземпляр вымахал до размера пяти-шести сантиметров (самый крупный вид Тюменской области). Такому палец в рот не клади! Хватательно-кусательный рефлекс развит у него отлично, а страшные жвала запросто перекусывают хитиновый панцирь жертвы, оставляя и на наших пальцах весьма болезненные следы.

Пока основная часть группы занималась поимкой живности, сбором трав и фотографированием местных красот, Павел Сергеевич исследовал маняще-загадочное отверстие в склоне оврага. Сделано это было опасным, но простым способом: засунув руку прямо в дыру. «По следам от укуса определим, что за зверь там живет», — пошутил бывалый натуралист. Однако обошлось без потерь. Отверстие оказалось глубокой лисьей норой, ныне пустующей по случаю ее обвала.

Спустились к месту стоянки мы оригинально — вниз по оврагу, по руслу почти пересохшего ручья, скользя по влажной почве между деревьев. А жаркое солнце неотступно следовало по небосклону, напоминая, что пора двигаться дальше, в Белкинский лог.

Лог представляет собой природный желоб, укрытый ковром луговых трав и окруженный лесом. Так и кажется, что колышущиеся травы — это речка, и не исключено, что именно по этому месту когда-то пролегало древнее русло. По логу мы словно плывем на горячих, сладких волнах воздуха, поднимающихся от земли. И вдруг среди сплетения трав показывается земляничная полянка, метр на метр! А впереди нас ждет более серьезная находка — орхидное растение «кокушник длиннорогий» (Gymnadenia conopsea). Эта травка занесена в Красную книгу ХМАО и приложение D Конвенции СИТЕС (конвенция ограничивает торговлю видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения). Просто так срывать сиреневые соцветия не стоит, так как в букете они быстро погибнут. Зато в медицине используются клубни (их еще называют «салеп»), семена используют при эпилепсии, листья прикладывают при нарывах.

…Стрекот вокруг стоит невообразимый! Среди жучков-паучков встречаем кобылку краснокрылую, родственницу кузнечика (на первый взгляд их даже можно перепутать), которая, в отличие от него, является вегетарианкой. На соседнем листочке пристроилась бронзовка — таких жуков держал у себя немой бродячий торговец из книги Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери». Кто-то поймал родича бронзовки — скарабея, или жука-навозника. Рядом нарезает круги удивительное создание — хищная муха, «ктырь». Только что он поймал себе обед, зазевавшуюся мушку, и теперь, летая с балластом, похож на грузовой вертолет МИ-8.

…Наконец настало время располагаться на долгожданный ночлег. За символическую плату на станции натуралистов в Тобольске мы имеем восхитительные кровати с чистым бельем, «все удобства», включая душевую кабину (правда, без горячей воды, которую отключили коммунальщики), и кухню, на которой можно приготовить горячий (!) ужин. Группа сделала выбор в сторону «легкого перекуса» с чайком. Пока огромная, чтобы на всех хватило, кастрюля с водой медленно нагревалась на газовой плите, девушки успели соорудить плотный ужин из трех перемен блюд, и идея «легкого перекуса» была забыта.

Вечером довольные жизнью туристы не отправились на боковую. Как можно так поступать, находясь в 15 минутах неспешной ходьбы от Тобольского кремля? В сумерках, на фоне алеющего закатом неба, он выглядит величественно, сверкая куполами из-за белокаменных стен. Подняться по ступенькам — неплохая разминка после ужина, а вид, открывающийся от стен Кремля на старый город, уже усеянный огоньками окон и фонарей, лелеет взор и радует душу. Гуляли мы до часу ночи, слушая истории из жизни домовых и полтергейстов. Да, любознательный Ситников, оказывается, настоящий сталкер, исследователь всего непознанного и потустороннего.

Не трудно представить, что после такого насыщенного дня долго в постели ворочаться не пришлось. Закрыл глаза, открыл — уже утро…

И труба зовет дальше, в непролазные чащобы южной тайги! Первое знакомство с буреломом состоялось в Мемориально-музейном комплексе имени Д.И.Менделеева рядом с поселком Верхние Аремзяны — родиной Дмитрия Ивановича. Вот она, дикая-дикая природа: сплошной кедрач, пихты, сухие сучья со всех сторон, и никаких признаков тропы… Идем то вниз, то вверх, цепляясь за хлипкие стебли хвощей. На более-менее свободных участках чувствуется приятная упругость подушки из мха, опавшей хвои и листьев, которая покрывает землю. И все же чаще приходилось перешагивать и перепрыгивать через старые пни, поваленные стволы и ветки деревьев. Теперь понятно, зачем лосям такие длинные ноги, — просто так по лесу не погуляешь. Ориентиром для движения была задана собственная тень, указывающая выход на поле, как стрелка компаса. Но солнце играло в прятки, и все тени терялись в пестроте лесного пейзажа. Последний рывок делаем уже по болотцу — неглубокому и безобидному, но коварно мокрому!

Похожая картина ждала нас на второй точке — в бассейне реки Аремзянки к югу от Верхних Армезян и к востоку от деревни Белая. Здесь мы надеялись найти медвежьи следы. По поверьям манси, медведь был вовсе не хозяином тайги, а старшим братом человека, но их поссорил злой дух Комполэн, служащий Страху и Тьме. С тех пор братья Япум и Касюм обходят друг друга стороной. А мы действительно нашли дорожку примятой травы — звериную тропу. То, что здесь побывал Михайло Потапыч, подтверждает обглоданный дудник — растение с полым мясистым стеблем, одно из любимых лакомств лесного хозяина. Среди сучьев дерева поблизости на толстой леске висел проржавевший капкан на мелкого хищного зверька. Значит, водились, а может, и до сих пор водятся здесь куницы.

На влажном лугу, раскинувшемся перед тайгой, было сделано еще одно значимое открытие экспедиции: обнаружен редкий вид клевера — хризаспис темно-каштановый (Chrysaspis spadicea). Он занесен в Красную книгу Тюменской области. Ранее его находили в Тюменском и Тобольском районах, но нынешнее место его произрастания — новое.

На лугу среди земляничных полянок пристроилось гнездо птички-невелички — лугового конька. Само гнездо мы не нашли (хорошо замаскировались пернатые),
а вот шустрого птенца, еще не вставшего на крыло, заметили.
И пошли осторожнее, потому что где-то поблизости юркали в густой траве еще три-четыре птенчика.

Завершающая часть экотура была довольно насыщенной. Спустившись к речке, мы оказались посреди колонии жабят. От лягушат их отличает более широкая голова, незаметно перетекающая в короткое тело, размером всего полтора-два сантиметра. Маленькие точки, которых с высоты человеческого роста непросто заметить на темной глине, плескались в застоявшейся нагретой воде колеи (видимо, весной через речку пытался проехать внедорожник). В этой же колее на радость нам оказались крупные следы речной птицы и отпечаток лапы бобра. В озерце, которое мы миновали на обратном пути, на ряске заметили «дорожки» — так бывает, если по тонкому травяному ковру кто-то проплывет. Утоптанные тропинки вокруг озера намекали на присутствие водоплавающего зверя. А тот факт, что стволы деревьев стоят целые, исключает наличие бобров. Вот таким шерлокхолмсовским методом мы определили, что в водоеме, скорее всего, водятся ондатры. Заключительным штрихом стали следы енотовидной собаки, отпечатанные и застывшие в глине.

Всего два дня, а столько маленьких и больших открытий! И немудрено: по предварительным исследованиям, в Абалакском заказнике выявлено 34 вида флоры и фауны из Красной книги Тюменской области и Красных книг более высоких рангов. Настоящий полигон для экологических туристов!