Через люк на спине, или Как я покупал «Matiz»

Мой кореш по коммунистической партии Виктор Строгальщиков любезно поделился информацией о том, что на днях исполнил супружескую обязанность, купив с гонорара за роман «Долг» своей жене Вере «ниссан». К тому же еще и недорого.

Как не прислушаться к мнению великого русского писателя, которого узнают даже на улицах! Но визит в салон на Алебашевской удивил. Свободного менеджера найти удалось с трудом. Он первым долгом спросил: «В кредит?» Узнав, что за наличку, поскучнел. Затем спросил о комплектации. Для моего гуманитарного склада ума такой вопрос был непостижим. И я ответил по-деревенски: мне такой «ниссанчик», чтобы можно было в магазин съездить, припарковаться на небольшой площадке. При этом я ткнул в цену базовой комплектации. И хотя знал, что таких машин единицы и выпускают их скорее с маркетинговыми целями, все-таки надеялся на вдруг. Оно оказалось сильно безнадежным: надо было оплачивать стоимость машины и ожидать ее прибытия в Тюмень месяцев шесть-семь…

На следующий день я вместе со своим знакомым, прожженным таксистом, поехал в «Автоград». Мне рекомендовали «рено-логан». Мол, рабочая лошадка. Все сотрудники охранных агентств используют ее по пять лет и более без ремонта, да и таксистами машина, даже калужской сборки, ценится.

В салоне состоялся традиционный диалог, закончившийся нахмуренными бровями менеджера. Купить за наличку можно было, но заявки принимали уже на конец первого — начало второго квартала следующего года… Машина была нужна сегодня.

…Салоны «фиата», «форда», «рено» мало чем отличались от уже увиденных. Те же нахмуренные брови, тот же вопрос: «седан» или «хэтчбэк»? В итоге оказывалось, что предложить сегодня ничего — кроме своей вежливости — менеджеры не в силах. Продавец «шевроле» отбивался от нас как мог. Объяснял, что товар есть только на витринах. Просьба разрешить посмотреть один из выставленных автомобилей была парирована отказом: «А зачем? Он все равно продан».

На следующий день с самого утра сел за телефон.

В Екатеринбурге готовы были предложить машину, но забрать ее в день оплаты было нельзя. Челябинцы просили предоплату и предлагали неопределенность в ожидании товара. Меньше всего опыта оказалось у Антона из Омска: он предал главную тайну салонов. Машина «киа» была, но забрать ее в день приезда было также невозможно. Почему? Авто не имело техпаспорта, который был заложен в одном из московских банков. Так я постигал мудрость приобретения средства передвижения: товар де-факто принадлежит не салону. А чтобы последний мог рассчитаться с кредитором, у него забирали главный документ, без которого на авто можно передвигаться только до первого гаишника.

И я пошел по новому кругу.

«Шкоду» на Алебашевской представляла Полина. Базовая комплектация, как обычно, оказалась маркетинговой штучкой. А имеющаяся в продаже модель была сотни на две дороже. К тому же не имела техпаспорта.

В соседнем салоне того же «Восток-Моторса» торговали «хундаем». Здесь было все то же самое. Очередь на полгода вперед за автомобилем с комплектацией, близкой к базовой. Но мне вдруг повезло. Менеджер Александр сообщил, что одна единица техники есть. И ее можно купить, но послезавтра. И техталон вроде бы на эту машину есть.

Но в субботу мне предложили прийти еще через день. Возникла шальная мысль: может, нужно заплатить за то, что мне мило позволяют не через полгода получить авто, а сегодня? И чтобы я «дошел» до этой мысли, откладывают продажу еще на пару дней. В душе возник протест против такого рынка, напоминающего больше систему распределения при «совке». И я снова поперся в «Автоград».

Не был всего денька три, а так все поменялось. На витрине имелось «пежо». И даже с техпаспортом. Правда, черный. Две машины, имеющие более благоприятные для меня тона, не продавались вообще. Да и техпаспортов у них не имелось. Цена в полмиллиона оправдывалась камерой слежения, покраской «металлик» и наличием пяти дверей. Я готов был сесть даже на эту букашку, лишь бы не уходить с Ялуторовского тракта пешком.

Тест-драйв разочаровал. «Пежо» у меня не завелся даже с третьего раза. Не удалось это сделать и менеджеру. Покупка снова откладывалась…

Отсутствие любого товара вынуждало снова идти в «Fordовский» салон. Мне долго вешали лапшу об уникальности каждого экземпляра, выставленного в зале. О сборке — не в каком-то Всеволжске или Мухосранске, а в самой Германии. О квотах на поставку этих чудных машин… И я созрел для любой покупки. Учитывая опыт с «пежо», хотелось проверить хотя бы работоспособность зажигания машин с техпаспортами: таких в салоне было лишь три (одна по цене, превышающей «лимон»). Но менеджер даже не скрывал, что они не заводятся. Более того, вокруг двух имеющихся в зале техпаспортных авто возились ремонтники. Раньше салоны не позволяли так хамить покупателю, все-таки для ремонта прятали машины в мастерские…

Дальше последовал ряд салонов на Федюнинского. Дорогие авто, скучающие менеджеры… Правда, не везде. В «Шкоде» проводилась то ли презентация, то ли рекламная акция. С музыкой, со стаканами какого-то крашеного напитка, с ожидающими призами. Предложить салон ничего не мог. Создавалось впечатление, что покупатель здесь лишний. Без него прекрасно обходятся.

…Как-то в литературе встречал криминальный случай, когда магазин был самодостаточен сам по себе, без товара и его приобретателя. Отбивали чеки для легализации черного нала, платили налоги.

О наличке — особый разговор. Попытка предложить в салоне расчет с помощью банковской карточки встречала отрицательное покачивание головой. Очевидно, владельцы салонов, кредитуемые банками, не доверяли последним безналичный расчет. Из него могло ничего не остаться для жизни самим салонам. Вот и тащат покупатели сумки денег.

«Хэтчбэк» переводится с английского как «гнущаяся спина», а если точнее, поближе к реальности, то как «люк на спине».

Потратив почти целую неделю, я не смог его найти. Оставалось только зайти в салон, где продаются иномарки «Matiz». Механика, правда, но зато всегда есть в продаже. И техпаспорта в наличии. О том, что они лучше наших «жигулей», говорит даже наше законодательство. Первый техосмотр на иномарку предусмотрен все-таки через три года.