Огненная земля

В нефтяном угаре

Попутный газ, являющийся отходом от добычи черного золота, всегда был головной болью нефтяников. И хотя нефтедобыча в России началась еще в XIX веке, переработкой растворенного в нефти газа занялись только в 1924-м. Именно тогда в Грозном запустили первый маслоадсорбционный газобензиновый завод, извлекавший из нефтяного газа бензиновую фракцию. Позднее, в эпоху тотальной индустриализации, под Баку построили сразу три завода по производству сажи.

Накануне войны бакинские инженеры придумали более эффективный способ утилизации попутного газа с получением газового бензина, сжиженного газа и иных фракций. Внедрить новую систему смогли при освоении второго Баку — на Ишимбайском газобензиновом заводе. Все 23 газоперерабатывающих завода СССР возводили впоследствии по той самой довоенной методе.

Принятая с советских времен схема утилизации нефтяного газа предполагает строительство крупных газоперерабатывающих заводов, компрессорных станций, а также разветвленной сети газопроводов для сбора и доставки сырья. Все это требует не только солидных капиталовложений. Запуск заводов даже при жесткой плановой системе на несколько лет отставал от начала разработки месторождений. По самым оптимистичным оценкам, в стране утилизировали лишь половину извлекаемого газа. Остатки продолжали обогревать небо, поглощая в громадных количествах кислород и загрязняя атмосферу активной сажей и прочими продуктами горения.

Хроническое отставание от Запада заставило ЦК КПСС и Совет Министров СССР обратить более пристальное внимание на переработку попутного газа. В 1986-м Миннефтепром обязал нефтяников довести степень его утилизации до 80%. Тогда же Главтюменнефтегаз и «Союзгазпереработка» привлекли к решению государевой задачи отраслевую и академическую науку. ВНИИГАЗ изобрел блочно-модульную установку получения сжиженных газов. Институт физики высоких температур и институт нефтехимического синтеза имени Топчиева занялись созданием малогабаритных агрегатов синтеза метанола на основе реактора сжатия. Институт органической химии имени Зеленского сосредоточился на окислительном пиролизе метана. Однако в 1991-м финансирование всех работ, направленных на химическую переработку попутного газа непосредственно у скважины, остановилось.

Фавора не вечна

Более половины всех российских ГПЗ находится сейчас в Тюменской области. Об их постройке всерьез задумались после пуска легендарного Самотлора и почти через пять лет после сдачи первого нефтепровода Шаим — Тюмень. К проблеме утилизации попутного газа подошли комплексно: в 1969-м Тюменский облисполком утверждает акт по выбору площадки для нефтестабилизационного и нефтеперерабатывающего заводов, нефтехимического комбината и завода синтетического каучука. Базой глубокой переработки определили Тобольск — родину великого химика Дмитрия Менделеева.

Первый газоперерабатывающий завод пустили в 1974-м, дабы погасить факела Самотлора. Нехитрая технология предусматривала компримирование и осушку нефтяного газа с получением стабильного газового бензина, сухого отбензиненного газа и широкой фракции легких углеводородов. Стабильный бензин большей частью отправляли в магистральный нефтепровод, повышая качество нефти. Сухой газ с пуском Сургутских и Нижневартовской ГРЭС пошел в топки многочисленных энергоблоков, а вот ШФЛУ — самый ценный продукт — оставался для нефтехимии. Именно эти фракции являли собой основу столь дефицитных каучуков, пластмасс, химических волокон.

В соответствии с генеральной схемой размещения объектов сбора и переработки нефтяного газа, принятой союзным правительством, заводы с набором однотипных технологических линий возводили во всех ключевых точках нефтеносной провинции: Нижневартовск, Сургут, Южный Балык, Белозерка, Локосово, Муравленко, Губкинский, Нягань, Варьеган. Разработчики рассчитывали на ежегодную переработку 32 млрд кубов нефтяного газа. Одновременно прокладывалась единая система трубопроводов. Центром всего комплекса становился Тобольск. В апреле 1974-го ЦК КПСС и Совет Министров СССР высочайше утвердили первоочередные мероприятия по ускорению проектирования Тобольского НХК и созданию производственной базы для его строительства.

Тобольский нефтехим замышляли с размахом. Он должен был превзойти все существовавшие к тому времени подобные производства — как в нашей стране, так и за рубежом. Понадобилось две пятилетки, чтобы в чистом поле на крутом берегу Иртыша запустить первенец тобольской нефтехимии — центральную газофракционирующую установку: семь мощных колонн, переплетенных сотнями километров трубопроводов, шары-резервуары, наливные железнодорожные и речные эстакады, товарные парки, готовые перекачивать по 3 млн тонн легких углеводородов ежегодно. Три года спустя — в 1987-м — в Тобольске ввели завод бутадиена. В перспективе по соседству планировали построить два десятка производств: от моторных топлив и метанола до автомобильных шин и изделий из полимеров.

Денег на Тобольский комбинат не жалели. На строительстве завода термоэластопластов освоили $20 млн, на завод синтетического каучука ушло $260 млн. К моменту кончины нерушимого Союза ТНХК давал стране добрую половину пропанбутановой смеси, а также 70% бутадиена, используемого при производстве отечественных шин. В постперестроечное время наряду с первым в Сибири югославским отелем на четыре звезды и итальянским заводом товаров народного потребления тобольские нефтехимики успели сдать установки по выпуску концентрированного изобутилена и метилтретбутилового эфира — высокооктановой присадки к бензину. Впрочем, кризис с дефолтом да переделом собственности не пощадили и фаворита отечественной нефтехимии. Вскоре его признали банкротом. Не лучшие времена переживала и газопереработка.

Задыхающаяся планета

Экономически развитые страны используют до 99% нефтяных газов. Во всем мире без малого две тысячи заводов и установок перерабатывают за сутки (!) свыше 4 млрд кубов. Только в США, где действуют 579 ГПЗ, из полутриллиона кубов попутного и природного газа ежегодно получают 80 млн тонн этана, пропана, бутанов и газового бензина. В России при сопоставимых объемах добычи углеводородов показатели переработки на порядок меньше. Значительная часть невозобновляемых ресурсов продолжает обогревать небо. За год в трубу вылетает 400 тысяч тонн различных канцерогенов! Стоит ли после этого удивляться росту раковых и других весьма неприятных заболеваний?

Деятельность человека, оказавшегося существом до чрезвычайности нечистоплотным, поставила на грань экологической катастрофы всю планету. Необъяснимые засухи, снегопады, наводнения, перепады температур, глобальное изменение климата заставили цивилизованные страны взять на себя ответственность за происходящее на Земле. Международные организации более десятка лет назад занялись оказанием помощи странам Третьего мира, более всего загрязняющим атмосферу.

До СССР эксперты Всемирного банка добрались в разгар перестройки. Для пилотного проекта выбрали только образованное объединение «Пурнефтегаз». Рафаил Киршенбаум, ныне покойный директор «Гипротюменнефтегаза», вспоминал почти анекдотичный случай. Он и группа иностранцев пытались в Губкинском наметить стратегию утилизации попутного газа. Одного из экспертов заинтересовало, почему в комнате установлены электрические калориферы. Оказалось, электричеством отапливается практически весь город. С китаянкой, руководителем группы, случилась истерика, так она смеялась: сжигать под боком в факелах миллиард кубов нефтяного газа — и одновременно гнать по ЛЭП-500 за сотни верст электричество из Сургута?!

Тогда «Гипротюменнефтегаз» разработал для Харампурского месторождения проект высокоэффективного энергокомплекса с газотурбинной электростанцией на 100 мегаватт. Но СССР скоро не стало. Разгорелась приватизация, проект тот так и остался невостребованным.

В 1980-х посетил Россию и один крупный бизнесмен из Хьюстона. Полетав над озаренной в ночи тайгой, он предложил... арендовать все факела хотя бы на одном месторождении. Предприимчивый янки готов был притащить из Техаса несколько модульных установок. Условие было одно: все ШФЛУ забираю себе, а сухой газ оставляю хозяевам. По расчетам варяга, все его затраты на этих условиях окупились бы в течение года. Дальше идеи дело вновь не пошло.

Глобальное партнерство

Периодические советы отстающим и головокружительные идеи не принесли особых результатов. Как сгорали ежегодно на планете около 100 млрд кубов нефтяного газа, так и продолжали гореть. В 2002-м на Всемирном саммите по устойчивому развитию, собравшем в Йоханнесбурге более 40 тысяч делегатов и лидеров сотни государств, сделали первый серьезный шаг: договорились о создании под эгидой Всемирного банка Глобального партнерства по снижению уровня сжигания попутного газа. Его членами стали правительства ведущих нефтяных держав, добывающие компании и неправительственные общественные организации. Первую скрипку в партнерстве играют США, Великобритания, Норвегия, «BP», «Schell», «Total»...

R 2015 году партнерство надеется сократить сжигание попутного газа впятеро — до 20 млрд кубов. Как заметил Бент Свенссон, руководитель спецпрограммы Всемирного банка, работы впервые поставлены на долгосрочную комплексную основу. Для начала эксперты обобщили опыт 40 нефтедобывающих стран по государственному регулированию извечной проблемы, изучили наиболее перспективные способы утилизации попутного газа. Норвегия, например, с самого зарождения отечественного нефтепрома категорически запретила добытчикам что-либо сжигать. С тех пор там пускают в дело весь газ до последнего куба, а 99% электроэнергии получают на гидроэлектростанциях. Другое королевство — Саудовская Аравия, еще недавно перерабатывавшая всего 60% попутного газа, — использует его сегодня на полную катушку, поставляя на мировой рынок полипропилен и прочие полимеры.

Россия пока явно отстает от своих коллег из нефтяного клуба. Уже к концу этого года, буквально через несколько недель, наши нефтяники обязаны будут утилизировать не менее 95% попутного газа. С непростой задачей справился лишь Владимир Богданов — генеральный директор «Сургутнефтегаза». В целом же по Тюменской области утилизируют немногим более 80%. Если верить статистике, около 7 млрд кубов ценнейшего сырья продолжает сгорать в факелах.

Именно поэтому вскоре после Нового года эксперты Всемирного банка и Глобального партнерства по снижению уровня сжигания попутного газа соберутся в Салехарде. Здесь, на международной конференции, состоится серьезный разговор о будущем нашей пока еще голубой планеты. Место для встречи выбрали не случайно. «Спутниковые данные убедительно доказывают: больше всего в мире попутного нефтяного газа сжигается на Ямале, — уверенно заявляет губернатор арктического края Дмитрий Кобылкин. — И чем больше мы разрабатываем месторождений, чем дальше движемся на север, тем этого газа становится больше. Нефтедобывающие компании не просто сжигают газ и наносят ущерб экологии, они сжигают деньги. Десятки миллиардов рублей ежегодно!»

Наталья Комарова: «Любое растранжиривание ресурсов — недопустимая роскошь. Государством поставлена задача к 1 января 2012 года утилизировать и перерабатывать 95% попутного газа. Если не поднимать планку, проблема будет решаться еще десятилетия, что создает реальную угрозу экологической и энергетической безопасности. Другой вопрос, что в нынешних непростых условиях необходимы прежде всего экономические стимулы для утилизации и переработки попутного газа, а не только административное давление».