Тонкий лирик, яростный боец…

Сейчас эта записка — экспонат музея. Она лежит за стеклом витрины рядом с югославской пишущей машинкой «Unis de Luxe», на которой печатал свои стихи Александр Гришин, и его писательскими корочками. В членском билете за номером 06585 указана дата вступления в Союз писателей СССР — 22 октября 1991 года. К тому времени у Александра Анатольевича уже было издано три сборника, два из них — в Москве.

Мемориальная экспозиция, посвященная жизни и творчеству поэта, открылась в тюменской библиотеке №　2, носящей его имя с 2009 года. Под музей Гришина здесь отвели просторную комнату. Людмила Гривачевская, родная сестра Александра Анатольевича, передала библиотеке архив брата — несколько толстенных папок с документами, письмами, черновиками. Предметы быта и фотографии принесла в музей вдова поэта Людмила Васильевна. В формировании музейного фонда также приняли участие друзья и знакомые Гришина. А видео- и звуковые материалы предоставила компания «Регион-Тюмень».

В выставочную витрину попал и редкий документ — «Выписка из протокола собрания Тюменской писательской организации от 14 января 1986 года». На собрании решался вопрос: принимать Гришина в Союз писателей или нет. В чем только не упрекали тогда коллеги Александра Анатольевича: стал осторожен, стеснителен, не откровенен, неинтересно с ним. Николай Шамсутдинов заметил, что Гришин начинает деградировать. Юрий Надточий высказался жестче. Мол, у поэта начинается «антипоэтизм». На защиту кандидата встал Анатолий Васильев, пригвоздив недоброжелателей: «У Гришина нет ни одной приходящей строки!» В результате «за» проголосовали 18 человек, «против» только один.

Строчка из гришинского стихотворения «Меня на крыльях птица в мир принесла…» дала название экспозиции. «Он парил в своем творчестве», — сказала об Александре Анатольевиче преподаватель русского языка и литературы Тюменского нефтегазового университета Елена Куликова. Она не была знакома с Гришиным. Но однажды, взяв в руки книгу, «заболела его стихами». Поразилась: «Как в одном человеке умещается столько миров?!» — и не поленилась подсчитать, что в 123 произведениях поэта звучит слово «птица», а еще в 56-ти он говорит о небе.

Я в буре поселил слова —

и буря песней стала.

Траве отдал: «Бери, трава!» —

трава слова шептала.

А звонкие слова свои

я бросил птицам: «Нате!» —

их мне обратно соловьи

вернули на закате.

А лучшие свои слова

собрал и без печали

их вынес людям: «Это вам…» —

и люди замолчали.

На этот раз люди говорили, вспоминали. На открытие экспозиции пришли друзья Александра Гришина, его родные — жена и сын Егор, просто ценители поэзии.

— Чем отличался Саша? Он был очень тактичный, интеллигентный человек, — заметил народный артист России, актер тюменской «драмы» Владимир Орёл, который стал ведущим памятной встречи. — Если говорить театральным языком, Саша обладал положительным мужским обаянием. Знаете, есть такие актеры, которые всегда приковывают внимание зрителей. Вот так и он…

— Я руководил литературным объединением в «Тюменской правде», где собирались начинающие авторы, — взял слово коллега и друг поэта Анатолий Васильев. — Однажды пришел Саша с кипой разноцветных бумажек. Ну, подумал я, еще один графоман. Кто же еще на цветной бумаге стихи печатает? Но когда он стал читать!.. Я потом всем говорил: «Вот так надо писать стихи!» Гришин, приехав в Тюмень с Украины, приобрел на сибирской земле поэтическую силу. Стихи у него светлые, ясные и сразу запоминающиеся. Это признаки настоящего таланта.

Анатолий Иванович рассказал забавную историю из прежних, полных сил и энергии лет. Однажды они с Гришиным поехали на васильевскую дачу. Естественно, прихватили с собой бутылочку. А вот о закуске почему-то не побеспокоились. Дело было в мае. На даче еще ничего не выросло… кроме пастернака. Кто не знает — корнеплод такой с пряным вкусом и приятным ароматом, внешне похожий на петрушку. Васильеву до сих пор смешно от этого воспоминания: «Вот так сидели мы, два молодых литератора, беседовали о высоких материях, выпивали и «классиком» закусывали».

Еще один друг поэта, журналист и музыкант Леонид Ткачук исполнил песню, написанную на слова Гришина. Настраивая гитару, он сказал:

— По специальности Саша — журналист. И тюменцы должны помнить его не только как тонкого лирика, но и как яростного, жесткого бойца с несправедливостью и бескультурьем на страницах газет.

Тут уместно вспомнить, что Александр Гришин писал в выходившем в «ТИ» приложении «Проталина», редактором которого стал в 1994 году. Вот, например: «Культура в принципе не уничтожима. Несмотря на усталость, разор и одичание, народ не устает рожать ее носителей. Правда, сегодня истинные проявления культуры редки, можно сказать, единичны. Но даже их мы умудряемся не заметить и не оценить. Причину этого я вижу в том, что наше общество до сих пор не осознало решающей роли и значения культуры не только для своего духовного, душевного, но и материального благополучия. Для него по-прежнему сапоги выше Шекспира, а в результате — ни сапог, ни Шекспира».

А началась его журналистская жизнь с отдела строительства газеты «Тюменская правда», куда он принес диплом Ленинградского университета. Через год Гришин ушел в пресс-центр Главсибтрубопроводстроя. Объездил все областные стройки, познакомился с удивительными, отважными людьми. «Каких парней я там увидел!» — восхищенно говорил он своим знакомым. В его творчестве зазвучала северная тема. Он уже тогда серьезно писал стихи. Печатался не только в местной прессе, но и в столичных «толстых» журналах — «Юности», «Знамени», «Октябре», «Нашем современнике».

В 1977-м в Свердловске вышла первая книга Александра Гришина — «Стихотворения». В том же году родился его первенец Глеб. Второй поэтический сборник «Быстрая езда» был отпечатан в издательстве «Советский писатель» только через восемь лет. В те времена издать книгу, да еще в Москве было невероятно сложно. Удивительно, что выход в 1990 году его третьей книжки «Неравнодушная природа» совпал с рождением второго сына — Егора.

Сборник, выпущенный московским «Современником», едва не стал для Александра Анатольевича последним прижизненным. Долгих восемь лет (для поэта очень долгих!) Гришина не издавали. В конце концов писатель и краевед Борис Галязимов достал рубли из своего кармана и выпустил для друга Саши сборник-кроху, уютно умещающийся в ладони. «В никуда, до востребования» — такое название получила книга, которую автор увидел незадолго до смерти.

Она есть в библиотечном музее. Купить ее нигде нельзя. Да и в том, 1998 году, сборник не продавали. Он вышел мизерным тиражом (насколько хватило галязимовских денег) и попал в руки лишь друзьям и близким.

Владимир Гришкевич, чьи стихи Гришин публиковал в «Проталине», на открытии экспозиции показал иллюстрации, «подстраничные виньетки», которые он подготовил для сборника в надежде на его доиздание. Работы оказались не востребованы, и Гришкевич передал их в библиотечный музей. Здесь следует так же, как на гришинской книге, через запятую добавить «до востребования». Может, когда-нибудь сборник переиздадут?..