Заслуженный еврей Советского Союза

Это о нём — сибирском одессите Евгении Ананьеве — тюменском журналисте, писателе, просто весёлом человеке. Кто-то из коллег в шутку присвоил ему необычное «звание» — «заслуженный еврей Советского Союза». Родился Евгений Григорьевич Шерман в небольшом городке Ананьеве (отсюда и литературный псевдоним — Евгений Ананьев) Одесской области в 1923 году.

Фронтовик. На войну отправился добровольцем. Был командиром взвода, батареи, начальником разведки артполка. В составе кавалерийского соединения генерала Плиева участвовал в рейдах по тылам врага. В сражениях за Варшаву был тяжело ранен и впоследствии демобилизован. По окончании факультета журналистики Уральского госуниверситета с 1949 года всю свою жизнь связал с Тюменью, Тюменским Севером, который он исколесил вдоль и поперёк и по земле, и по воздуху…

О его бороде, колоритной фигуре, весёлых застольях и похождениях на женском фронте ходили легенды. Но прославился он не только этим.

Из «Свободной энциклопедии Урала»: «Рассказывают, что группа поисковиков двигалась по заболоченной тайге в тридцатиградусный мороз, и один из вездеходов провалился в смрадную болотную жижу. Впору было возвращаться, не выполнив задание, но положение спас журналист Женя Шерман. Он разделся донага, взял в руки конец буксирного каната и нырнул туда, откуда пускал последние пузыри вездеход. С первой попытки у него не получилось, так он, вдохнув морозного воздуха, нырнул еще раз. То ли со второй, то ли с третьей попытки он зацепил-таки канат за буксирный крюк, и машину вытащили. Героя-журналиста оттерли (и, конечно, отпоили) спиртом, и отряд смог продолжить путь. С того момента Шерман-Ананьев стал человеком-легендой».

Возможно, из-за постоянных разъездов особого писательского наследия после себя он не оставил, что давало повод подсмеиваться над ним.

Рафаэль Гольдберг: «Великий геолог и великий же насмешник Подшибякин, пошучивал, что «всё собрание сочинений уважаемого Евгения Григорьевича он всегда носит с собой — во внутреннем кармане пиджака».

Вспоминает вдова Бориса Григорьева Татьяна Даниловна: «Боря и Женя дружили, он нередко заходил к нам, особенно в святой для обоих фронтовиков день — 9 Мая. Как-то в компании разговор зашёл не о ком-нибудь, а об основоположниках марксизма-ленинизма. Евгений Григорьевич дурачился: «Вот я, Ананьев, с моим-то умом тоже мог положить начало какому-либо учению, не чета марксизму. Но, представляешь, Боря, какое оно могло носить название? С моей-то фамилией!» И захохотал своим знаменитым рокочущим смехом: гхы-гхы-гхы».

Как жил «вечный первопроходец и следопыт» на бегу, так и умер на бегу. Торопился к отходящему троллейбусу — в очередной раз направлялся за авиабилетом, конечно же, на любимый Север. Упал замертво. Это случилось 9 апреля 1992 года. Двадцать лет назад…