Попутного газа!

В нефтяном угаре

На извечную проблему можно взглянуть и с других сторон. Скажем, при сжигании попутного нефтяного газа в факелах в атмосферу выбрасываются окиси азота и углерода, сернистый ангидрид, так называемая активная сажа, прочие весьма опасные для всего живого продукты горения. Сама жизнь заставляет искать варианты утилизации растворённого в нефти газа. Тем более что сам по себе он является ценнейшим сырьём для химической промышленности. В отличие от природного газа «попутка» содержит тяжёлые углеводороды, служащие основой для сжиженных газов, высокооктановых топливных присадок, различных пластмасс, каучуков и химических волокон. Именно по этой причине в советское время на территории Западной Сибири создавали разветв-лённую сеть трубопроводов и компрессорных станций для сбора и доставки газов на мощные перерабатывающие заводы.

Но даже при жёсткой плановой системе запуск газоперерабатывающих заводов на несколько лет отставал от начала разработки месторождений. По самым оптимистичным оценкам, в стране утилизировали лишь половину извлекаемого газа. Едва ли не на самом пике добычи — в 1986-м — Миннефтепром СССР обязал нефтяников довести степень утилизации попутного газа до 80%. К решению государевой задачи привлекли отраслевую и академическую науку. Учёные разрабатывали малогабаритные блочно-модульные установки получения сжиженных газов и синтеза метанола. Однако в 1991-м финансирование всех работ, направленных на химическую переработку попутного газа непосредственно у скважины, остановилось.

Себе в убыток

Ну а после развала нерушимого Союза и вовсе было не до утилизации углеводородов. К тому же родное государство то и дело подбавляло масла в огонь. В 1995-м, например, правительство Виктора Черномырдина, пытаясь побороть инфляцию, устанавливает предельные оптовые цены на попутный газ — 55 рублей за тысячу кубов. Они остаются неизменными до декабря 1999-го. При столь глубокой заморозке цен — в рыночных-то условиях! — нефтяникам оказалось выгоднее сжигать попутный газ в факелах и платить штрафы экологам, нежели строить сети и собирать углеводороды для последующей переработки.

Под новый 2000 год правительство страны, казалось бы, повысило предельные оптовые цены на нефтяной газ до 150 рублей за тысячу кубов. Однако и этих денег нефтяники не увидели. Монополист «СИБУР», владеющий всеми газоперерабатывающими заводами в Западной Сибири, диктовал собственные закупочные цены — от 70 до 110 рублей. Максимальная цена покупки попутного газа в 130 рублей действовала лишь в отношении «ЛУКОЙЛа», главного конкурента «СИБУРа» на нефтехимическом рынке страны. Но даже при таких «тепличных» условиях убытки «ЛУКОЙЛ — Западной Сибири» в 2000 году за счёт разницы между себестоимостью и ценой реализации попутного газа превысили 430 млн рублей. Чего уж говорить про убытки других компаний?

В октябре 2000-го Госдума РФ приняла к рассмотрению законопроект «О регулировании использования нефтяного (попутного) газа». Нефтяникам уже тогда попытались пригрозить дубиной, обязав их утилизировать не менее 95% попутного газа под угрозой солидных штрафов и отзыва лицензий. Правда, драконовский законопроект надолго завис в парламенте. Государство же вместо того, чтобы разработать устраивающие всех правила игры и прописать экономические стимулы для наиболее рационального использования попутного газа, продолжало регулировать цены аж до 2008 года. Диктуемые цены по-прежнему не покрывали всех затрат на сбор и транспортировку газа. Приплюсуйте к этому несовершенство законодательства: попутный газ в нашей стране до сих пор не является признанным товаром и нефтяные компании согласно законам и лицензионным соглашениям в любом случае обязаны его утилизировать.

Нефтяники на химии

Нефтяники исподволь вынуждены были изобретать собственные схемы утилизации газа. Едва ли не дальше всех в решении «попутных» проблем зашёл «Сургутнефтегаз». Он утилизирует 98% нефтяного газа! Владимир Богданов всерьёз занялся развитием собственной энергосистемы, поставив на отдалённых месторождениях без малого три десятка газотурбинных и газопоршневых электростанций. Станции, обеспечивающие промыслы не только электричеством, но и теплом, позволяют экономить немалые средства на закупке энергии и прокладке ЛЭП. Сургутские неф-тяники модернизировали также компрессорные станции, заменив электрические приводы на газотурбинные.

Более того, «Сургутнефтегаз» целенаправленно движется к самой что ни на есть глубокой переработке попутного газа. Изначально он вёл речь о строительстве собственной установки. Однако на рубеже веков в пору ослабления позиций «СИБУРа» неф-тяники приобрели доведённый до банкротства Сургутский ГПЗ. После коренной реконструкции и расширения он перерабатывает по 7,4 млрд кубов, или половину всего нефтяного газа с месторождений «Сургутнефтегаза», выдавая сухой газ для сургутских ГРЭС, ШФЛУ для «Тобольск-Нефтехима», а также стабильный газовый бензин и пропан.

Своей газопереработкой в период раздрая и очередного передела собственности успел обзавестись и «ЛУКОЙЛ», в Западной Сибири ему достался Локосов-ский ГПЗ. Он стал начальным звеном в мощной цепочке холдинга, конечной продукцией которого являются всевозможные полимеры. «ТНК-ВР» и «СИБУРу» после долгих боданий и взаимных упрёков удалось-таки полюбовно договориться о создании совместного предприятия: сегодня «Юграгазпереработка», в состав которой вошли Белозёрный, Нижневартовский и Красноленинский ГПЗ, перерабатывает свыше 11 млрд кубов нефтяного газа ежегодно. Едва ли не больше всех в отрасли!

«Палочная» система

Практически всё минувшее десятилетие государство пыталось подвигнуть нефтяников к максимально полной утилизации попутного газа. Ведь если подойти к переработке с умом, то сгорающий ныне газ в процессе последующих переделов может принести стране миллиарды долларов.

На многочисленных конференциях и совещаниях умные люди вели речь о необходимости разработки стимулов и создании такой экономической модели, при которой утилизация газа стала бы действительно выгодной всем участникам процесса. Однако о «пряниках» благополучно забыли, решив использовать исключительно кнут. С января 2012-го государство при сверхнормативном сжигании газа — более 5% — ввело повышающий коэффициент 112,5. А в случае отсутствия приборов учёта коэффициент и вовсе становится равным 150. Таким образом, государство рассчитывает до конца этого года собрать в виде штрафов без малого 17 млрд рублей. Это против 340 млн рублей, которые компании платили ранее.

Вот только достижению цели — утилизации попутного газа при одновременном росте или хотя бы удержании нефтедобычи — «палочная» система не способствует. Разработка ряда месторождений, особенно отдалённых от рынков и инфраструктуры использования попутного газа или продуктов его переработки, с невысокой экономикой добычи нефти, при таком размере штрафов становится просто нерентабельной.

Незадолго до вступления новых норм в силу об утилизации нефтяного газа говорили в Думе Югры. По расчётам окружного департамента по недропользованию, несмотря на поистине астрономические штрафы, в 2012-м помимо «Сургутнефтегаза» и «Башнефти» на требуемые 95% сможет выйти один лишь «Салым Петролеум». Это детище «Shell» и «Газпром нефти» возвело на Салымских месторождениях газоперерабатывающий завод, где из попутного газа выделят пропан-бутановую смесь, а сухой газ отправят в топки собственной газотурбинной электростанции. В 2013-м, по данным департамента, отчитаться перед правительством о выполнении задачи смогут «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ», в 2014-м — «Славнефть», «Русснефть», «Газ-пром нефть» и «ТНК-ВР». Но и тогда на 52 лицензионных участках утилизация нефтяного газа будет заведомо ниже установленных норм. Речь идёт о тех самых отдалённых участках. После 2014-го, когда Югра выйдет наконец на 95%, в автономии будут сжигать около 1,8 млрд кубов нефтяного газа в год.

Инфраструктура сбора и утилизации попутного газа слишком затратна. Только в Югре нефтяники направляют на её развитие свыше 20 млрд рублей ежегодно, причем далеко не все проекты дают возможность вернуть вложенные средства. Если же плановые показатели по утилизации не достигнуты, то в ряде случаев госорганы через суд добиваются запрета на сжигание газа в факелах, заставляя недропользователей, по сути, сворачивать добычу.

— Часть нефтяных компаний, даже несмотря на судебные решения, по объективным причинам не сможет обеспечить нужный уровень утилизации газа, — предупреждает столичных чиновников первый заместитель губернатора Югры Александр Ким. — Каждый случай необходимо рассматривать отдельно. Мы не заинтересованы, чтобы компании прекратили работы на каких-либо месторождениях.

Не лучше ситуация и на Ямале. Как признали участники международной научно-практической конференции в Салехарде, 95% утилизации для Крайнего Севера — только мечта, осуществление которой отодвигается всё дальше с вводом новых месторождений. Учёные и практики выразили практически единодушное пожелание — пересмотреть драконовские меры. А заодно продумать систему адресных налоговых льгот для нед-ропользователей, осуществляющих сбор, транспортировку и переработку нефтяного газа, в частности, ввести понижающие коэффициенты к ставке НДПИ для удалённых и мелких месторождений.

Конец «факельного» шествия

Правительство, похоже, начинает прислушиваться к недропользователям. Вот и Владимир Путин своим распоряжением установил систему льгот для месторождений с трудноизвлекаемой нефтью. Ставку налога на добычу полезных ископаемых здесь снизят вдвое или вовсе обнулят. Правда, льготы предусмотрены пока только для новых месторождений.

Нефтяники предлагают государству сделать следующий шаг, пересмотрев подход к проблемам утилизации газа на тех проектах, где возросшие штрафы сделают добычу убыточной. «Необходимо посмотреть на планку в 95% с учётом наличия в активе каждой нефтяной компании новых, удалённых, малых месторождений, применение к которым общих правил делает их разработку нерентабельной, — убеждён председатель правления «Газпром нефти» Александр Дюков. — Мы сегодня стоим перед ценностным выбором: что важнее — достижение заранее определённого ориентира любой ценой или сохранение экономической эффективности корректировкой планов, основанной на реальной ситуации? Этот ценностный выбор мы должны сделать вместе с государством, так как очевидно, что в данном случае интересы бизнеса и государства очень близки».

Та же «Газпром нефть» в последние годы активно реализует комплексную программу по утилизации попутного газа. Один из ключевых проектов в Югре предусматривает строительство газосборных сетей и вакуумных компрессорных станций на Южно-Приобском месторождении, а также большой компрессорной станции и газопровода до Южно-Балыкского газоперерабатывающего завода. Компания инвестирует в этот проект свыше 5 млрд рублей, чтобы уже в 2012-м погасить все факелы на Южно-Приобском месторождении. Примерно такая же схема реализуется для Вынгапуровской группы месторождений на Ямале. «СИБУР» специально для этого намерен удвоить мощности Вынгапуровского ГПЗ и расширить Вынгаяхинскую компрессорную станцию.

Экономика обоих проектов при условии синхронизации действий добывающей и перерабатывающей компаний позволяет добиться рентабельности. Однако на целом ряде месторождений, где в радиусе более 150 км нет и намёка на какую-либо инфраструктуру, экономически эффективнее просто остановить работу, чем платить экологические штрафы и вкладывать миллиарды рублей в заведомо убыточную добычу.

— Мы включили в базовый портфель проектов по утилизации нефтяного газа только те, которые имеют серьёзное обоснование для реализации, — разъясняет подход к формированию программы руководитель дирекции по газу и энергетике «Газпром нефти» Антон Гладченко. — Мы выполняем эти проекты с жёстким контролем сроков реализации для скорейшего прекращения сжигания газа. Однако в базовый портфель не вошли проекты, реализация которых приведёт к потере рентабельности добычи на отдалённых месторождениях: интегральная экономика добычи нефти и инвестиций в утилизацию попутного газа становится отрицательной. Мы продолжаем диалог с государственными органами, аргументируя различные варианты регулирования сжигания попутного газа на подобных месторождениях, с тем чтобы одновременно достичь двух целей: продолжить рентабельную добычу нефти и сократить сжигание до оптимального уровня.

При этом со стороны государства постоянно звучат призывы увеличить добычу чёрного золота. Так чего же мы всё-таки хотим? Утилизировать не менее 95% извлекаемого с нефтью газа? Или добывать нефть до тех пор, пока её дают наши недра? Времени для принятия решений остаётся не так много. Эксперты энергетического центра «Сколково» предупреждают: затягивание принятия решения может привести к падению добычи. В исключительных случаях на некоторых месторождениях целесообразнее продолжить добычу нефти, даже если она будет сопровождаться сжиганием попутного газа. По крайней мере, это принесёт гораздо больше выгоды и государству, и отрасли. Тем более что от разработки месторождений зависит порой жизнь целых посёлков.

Александр Ким: «Часть нефтяных компаний, даже несмотря на судебные решения, по объективным причинам не сможет обеспечить нужный уровень утилизации газа. Каждый случай необходимо рассматривать отдельно. Мы не заинтересованы, чтобы компании прекратили работы на каких-либо месторождениях».

Нефтяники предлагают государству пересмотреть подход к утилизации газа на тех проектах, где возросшие штрафы сделают добычу убыточной.