Прыжок без парашюта

Мечты о звёздах

— Сергей Сергеевич, с чего началась ваша биография?

— Родился в Тюмени. Окончил школу № 25 и «музыкалку» № 1 (по классу фортепиано). В 8 классе создал ансамбль «Альтаир». Играли на школьных дискотеках. Песни сочиняли сами. Наш попсовый репертуар пользовался популярностью. Более серьёзной музыкой я занялся в группе «Нефть», которая родилась при институте «Гипротюменнефтегаз». Наш коллектив был призёром первого рок-фестиваля в области, мы выступали в филармонии, вместе с режиссёром Валентином Угрюмовым в конце 80-х сняли фильм «Земля времирей», посвящённый экологии. Но группа развалилась, люди стали искать себя в другом. Дольше всех держались я, поэт Михаил Федосеенков и бас-гитарист Алексей Бобров. Какое-то время играли в Доме писателей.

— Вы случайно не из музыкальной семьи?

— Нет. Мой отец был лесным инженером, а мама — медсестрой. В семье было трое детей. Жили не богато. Дома царил культ книги и культ музыки. Детство у меня было самое обычное — дворовое. Мы, дети, хулиганили, участвовали в драках «район на район». В подростковом возрасте любили, отпросившись у родителей, по ночам оставаться во дворе. Сидели в беседке, смотрели на звёзды, разговаривали о чём-то, курили, естественно… Друзья мои были из разных социальных слоёв. Но все зачитывались одними книгами и вместе запускали модели ракет, смастерив их по книжкам и журналам.

— И что, ваши ракеты летали?

— Да! Одна прилетела на соседний балкон. Начался пожар. Нам потом здорово досталось от взрослых. За некоторые шалости я и мой друг Димка даже на комиссию по делам несовершеннолетних попадали.

— А что для вас значит дружба? Какая она — настоящая мужская?

— По-моему, это способность к самопожертвованию и невозможность предательства. Настоящая мужская дружба встречается не так уж часто. Жизнь разводит людей, и не только по разным уголкам мира. Она ставит их на разные ступени социальной лестницы. Между крепкими когда-то друзьями растут стеночки, возникают идейные расхождения. Я сейчас вспоминаю, как мы мечтали об освоении космоса. А теперь что? Говорим о зарабатывании денег. Но ведь это далеко не главное! Во времена моего детства больше верилось в светлое будущее человечества невзирая на социалистический строй, который нас, якобы, давил. Я, представьте, никакого давления не ощущал. Напротив, всегда чувствовал себя свободным человеком. И говорил то, что считал нужным сказать.

— Интересно, как учился в школе хулиган-мечтатель, который спустя годы стал писателем, педагогом, депутатом?

— Неровно учился. С 6-го класса появились проблемы с математикой. Как раз начали изучать курс алгебры, а у меня — воспаление лёгких. Не мог потом нагнать, да и, честно говоря, не прилагал усилий. А вот по гуманитарным предметам учился успешно. В моём дневнике можно было увидеть разные оценки. При этом средний балл аттестата оказался 4,5, что и позволило рискнуть — подать документы в университет. Я отправился на исторический факультет. Конкурс был — 24 человека на место!

— Вы повзрослели, и мечты о космосе стали казаться детской глупостью?

— Ну… я всерьёз мечтал улететь на звездолёте к неизвестным планетам. Но потом мне захотелось стать разведчиком. Воображал, как меня возьмут в плен, будут пытать, а я никого не выдам. Став старше, собирался пойти в лётчики. После школы даже ездил в лётное училище. Но поскольку в одной юношеской драке мне сломали носовую перегородку, в училище меня не взяли. И хорошо! Были и другие интересы: история, литература. Бог отвёл от того, чтобы я стал профессиональным филологом. История дала мне более широкую базу для писательской работы. Это факт! Первую попытку сочинительства я предпринял в 7 лет. Писал фантастический роман, герой которого, как Мересьев в «Повести о настоящем человеке», учится летать. Но не без ног, а с искусственным сердцем. Мама сохранила одну тетрадь, исписанную чернильной ручкой. Я как-то открыл и поразился. Там заложена мысль! Герой, получив искусственное сердце, перестаёт чувствовать и заново учится быть человеком. Недурно для первоклассника, да?

За что тройка?

— Исторический факультет — это ваш личный выбор?

— Да! Пришёл туда по собственному желанию. Никто не подталкивал, не давал советы. И… я не поступил! Сдал все экзамены на пятёрки, кроме… сочинения.

— И это будущий писатель!

— Вот именно! Написал на тройку! Правда, мне оригинал не показали. Так и не понял: за что трояк? Между прочим, сочинение писал по произведению, которое очень люблю и знаю великолепно — «Батальоны просят огня» Юрия Бондарева. Есть подозрение, что зарубили меня специально, конкурс-то был высокий. Экзамены, кстати, я сдавал на костылях. Попал в очередную драку, прыгнул с третьего этажа и сломал пятку. Что было потом? С нами по соседству жил Геннадий Куцев, ректор университета. Он прекрасно знал нашу семью. Пришёл как-то к нам домой и говорит мне: «Учиться-то собираешься? Возьмём тебя кандидатом. Всё равно те, что прошли незаслуженно, отсеются после 1-го семестра». До сих пор благодарен ему за то, что дал мне шанс. Я вместе со всеми посещал лекции. Экзамены за первый семестр сдал на пятёрки, после чего не только официально стал студентом, но и начал получать повышенную стипендию.

— Чем запомнились студенческие годы?

— Наш факультет был одним из лучших! С нами работали замечательные педагоги: Сосновкин, Данилов, Аристархов, Гурьев, Половинкин, Коновалов, чета Матвеевых. Интереснейшие люди! Жизнь была насыщена увлекательными лекциями, работой в архивах, в том числе столичных.

— Лекции, архивы… А любовь? Неужели в студенчестве она вас не настигла?

— Что вы! Влюбился я раньше. Это была романтическая история Ромео и Джульетты! Мы познакомились с Леной в 13 лет. Помню, сидели с другом Игорем в подъезде на подоконнике. У ног расположилась моя собака Динка. Девочка, новенькая в нашем дворе, проходя мимо, погладила собаку. Я проводил незнакомку взглядом, сказав другу: «Это моя будущая жена!» Так как у меня фамилия Козлов, а у неё Бабушкина, уже к вечеру весь двор распевал песенку «Жил-был у бабушки серенький козлик». Слова мои стали пророческими. И я о них не пожалел ни разу. С Леной мы прожили вместе уже 27 лет.

— После первого курса вы ушли в армию. Не считаете это время потерянным?

— Нет. Хотя тогда именно так и казалось. Есть дурацкая поговорка: «Армия — школа жизни, но лучше пройти её заочно». Однако женщины заочно не рожают детей! Почему же мужчины должны увиливать от испытаний? Признаюсь, первые дни на службе повергли в шок, от которого я не мог оправиться целую неделю. Но армия, которая заставила меня подчиняться, научила и свободным быть. Забегая вперёд, скажу: вторым шоком стала депутатская деятельность. Мне-то казалось, это лёгкая и спокойная работа, которая не помешает книжки писать. А на поверку что вышло? Нагрузка о-хо-хо!

— Творчеством заниматься теперь некогда?

— Точно! Но я это связываю с тем, что ещё не научился в новых условиях правильно распределять время.

В закрытом социуме

— Получив диплом, вы стали учителем истории. Давайте вспомним о том периоде…

— Был 1990 год, страна находилась на грани развала. Я устроился историком в Тюменскую школу № 40. Через два года принял участие в забастовке. Учительские зарплаты в то время были просто унизительными. Поэтому почти все преподаватели города бастовали. После этого я ушёл в рекламное агентство «Венец», писал слоганы. Восторга не испытывал, честно скажу. Но у меня появился новый друг, известный дизайнер Александр Пивоваров. Вместе мы сделали немало работ, которые выставлялись на международных выставках. В то же время я занимался сочинительством. Написал первую серьёзную повесть «Русский Фауст», которую опубликовали в журнале «Приключения и фантастика». И мне стало тесно в рекламном бизнесе.

— Что решили для себя в тот момент?

— Директор горноправдинской школы, мой друг Вячеслав Гончаренко, предложил поехать в тайгу! И я согласился. Терять было нечего. В Тюмени у меня уже всё «сыпалось», внутренние противоречия начались.

— Не побоялись так круто изменить жизнь?

— Я к тому времени ничего уже не боялся. Одно время тяжело болел. При своём немалом росте весил всего 62 килограмма. Суповой набор! Тогда-то мне в руки и попало Евангелие. Через боль, страдание пришёл к Богу. Наверное, это спасло. Но на Север поехал, ещё не совсем оправившись от болезни. К тому же на улице мне сломали ключицу. Ударили арматуриной. Забрали на нынешние деньги рублей 30, пачку сигарет и шапку. Многое в 90-е годы пришлось почувствовать на своей шкуре.

— Север согрел душу?

— Не всё гладко складывалось. Школьный коллектив принял не сразу. Педагоги посчитали, что я выскочка. Но это был хороший опыт. Я попал в закрытый социум, где все друг друга знают. В Горноправдинске двери не закрывали на замок и в бандитские 90-е! Благодарен этому краю — там снова поверил в людей. Представляете, приехал в посёлок с пустыми руками. И местные жители тут же снабдили диваном, телевизором. В 1998 году мне предложили стать директором школы. Согласился. И надо же такому случиться: вечером получил назначение, утром вышел на работу, а в школе ЧП — шестиклассник повесился. Как выяснилось, начитался книг о потустороннем мире. Это и побудило ввести в школе преподавание основ православной культуры. Но мы никому ничего не навязывали. У школьников был выбор. Хочешь, приходи на урок, хочешь — нет. Факультативно. А ходили даже мусульмане!

— Когда расставались со школой, больно было?

— Очень. Я врос в северную землю! В Горноправдинске написал большинство книг. «Мальчик без шпаги», «Бекар» принесли мне международную известность. Дослужился до награды «Почётный работник образования РФ». При этом несколько раз меня пытались уволить. То иконы в школе высшему руководству не понравятся, то ляпну что-нибудь не в том месте. Сейчас время от времени приезжаю в Горноправдинск (это мой избирательный округ), щемит сердце.

Смелый лапотник

— Что заставило уехать?

— Я принимал школу, в которой учились 700 детей. Через восемь лет у меня осталось 300 школьников. Надо было эту демографическую «яму» как-то пересидеть, но в министерстве образования думали иначе и ввели подушевое финансирование. Исходили из сиюминутной экономической выгоды. Убийственный подход! Действуя по их правилам, я должен был из 110 специалистов освободить от работы около 47. А коллектив к тому времени сложился мощный! Кого я мог уволить?! Никого! Уволился сам. Можно сказать, выбросился из окна без парашюта. Вернулся в Тюмень. Правда, ненадолго. Тогдашний губернатор Александр Филипенко позвал назад, в округ. Мне предложили работу в Югорском университете на кафедре журналистики. Через два года назначили главным редактором газеты «Новости Югры». А я, кстати, считал журналистов предателями Родины. Был уверен, что они приложили силы к развалу страны в 90-е… Журналисты в свою очередь видели во мне консерватора-лапотника. Поэтому, когда я пришёл в газету, сторонники демократии решили, что их скоро уволят. Но у меня и в мыслях такого не было! Стремился к одному — сохранить лучшие традиции издания. Потом уже коллеги говорили: «Ты вроде не демократ по убеждениям, но более демократичного редактора мы не встречали».

— Журналистский опыт что-нибудь дал?

— Ну, во-первых, я понял, что не все журналисты…

— Сво… ?

— Да! Во-вторых, у меня была возможность публично бороться за те идеи, которые жили в моём сердце. В-третьих, эта профессия дала возможность ещё раз налететь лбом на стену.

— То есть?

— Когда Александра Филипенко увольняли с поста губернатора, 75 процентов населения Югры были с этим не согласны. Я о том заявил публично в открытом письме Дмитрию Медведеву. Кто-то восхищался: «Козлов смелый!» Кто-то, завидев меня, переходил на другую сторону дороги. Чекисты спрашивали, кто у меня кукловод. Но настоящие друзья от меня не отвернулись. В компании «Югра-ТВ» тоже протянули руку. Взяли на работу. Я стал ведущим рубрики «Между тем» в программе «Эпицентр». До сих пор веду её, мне же не запрещено заниматься творчеством…

— Какие отношения сложились у вас с новым губернатором округа?

— Я первый из журналистов взял у Натальи Комаровой интервью. Помню, как меня «допускали» к ней. Давали наставления: «На беседу 30 минут, такие и сякие вопросы не задавать». Я покивал и, естественно, спросил у губернатора всё, что хотел. Нашу беседу потом опубликовали не только местные, но федеральные СМИ. Некоторые «охранители» заявили, что Козлов предал Филипенко. Причём сильнее всех кричали те люди, которые сохранили за собой тёплые местечки. В отличие от Козлова. У меня даже собственной квартиры не было. И сейчас нет. Зато есть хорошие отношения с губернатором Натальей Комаровой. К ней, кстати, мне попасть проще, чем было раньше к Филипенко. Она находит время. Возможно, моё мнение тоже ей в чем-то помогает.

— Где же вы ютитесь?

— Живу в служебной. И от кочевой жизни, признаюсь, устал. А на квартиру не накопил, потому что жил на учительскую зарплату… Что касается Филипенко, то он меня кое-чему научил в журналистике, и я ему за это признателен. Помню, я резко взялся за газету, начал «мочить» негодяев. Он же меня остудил: «Ты можешь оказаться не борцом за правду, а всего лишь пистолетом в руке другого человека. И эта рука может быть ещё более грязной, чем тот, на кого направлен пистолет». В рабочем столе у меня было немало компромата на разных людей. Многому не дал хода.

Лучшая награда — читатели

— Сергей Сергеевич, а как вас в депутаты занесло?

— Правительство Югры предложило баллотироваться. Я был уверен, что не гожусь для политической жизни. Три дня мучился, размышляя, что делать. Потом сказал: согласен, если меня не будут использовать, как простой ЛОМ, то есть лидера общественного мнения, который убеждает людей голосовать «правильно».

— Какими делами вы как депутат хотите запомниться своим избирателям?

— Поскольку работаю в сфере культуры и патриотического воспитания, буду до конца биться за сохранение памятников в исторической части Тюмени. Вот сейчас идёт война за баню на улице Ленина. Несведущие люди говорят: «Да какой это памятник?!» А такой! Памятник советского конструктивизма — единственный в Тюмени! Снести его не сложно. Ломать — не строить… Хорошо, что Владимир Якушев вмешался. Обратился к общественному мнению. Теперь всё зависит от горожан. Я хочу добиться, чтобы на федеральном уровне заработал закон об охранной территории памятников. Сейчас он действует по заявительному характеру. То есть владелец объекта может заявить охранную зону, и её в установленном законом порядке утвердят. Но это длительный и дорогой процесс. Мне кажется, за всеми памятниками изначально должна быть закреплена территория… В остальном приоритеты таковы: социальная политика, развитие фундаментального образования в школах, защита русского языка и литературы, военно-патриотическое, историческое воспитание…

— Когда-нибудь вы оставите депутатское кресло. Чем займётесь?

— Пока не знаю. Но в моём багаже есть две профессии: педагог и писатель. Книги мои продаются, издатели требуют новых произведений.

— А сколько всего вышло книг?

— Э-э… Можно уточню в Википедии? Раз-два-три… пятнадцать, включая три на сербском языке! Ещё две должны выйти в Греции и Болгарии.

— Сергей Сергеевич, у вас много всевозможных наград. Какая наиболее ценна?

— Как-то на улице меня догнала женщина и восторженно выпалила, что её 15-летний сын прочёл мою повесть «Скинькеды» и увлёкся книгами. Для меня, как, наверное, для любого автора, главная награда — читатели! А литературные премии — форма поддержки писателей. При этом не следует забывать, что Достоевский и Гоголь не имели премий, хотя заслуживали их больше, чем многие нынешние лауреаты вместе взятые.

— У вас есть мечта? Что делаете для того, чтобы она исполнилась?

— Мне хочется, чтобы в эпоху глобализации Россия устояла. Буду делать для этого всё, что от меня зависит. Главное, не врать ни людям, ни самому себе. В конце концов есть тот, кому ты никогда не сможешь солгать, — Бог! Россия в своей истории пережила много потрясений. Но всегда, как птица Феникс, возрождалась из пепла. И сейчас, если дух народа будет жить, то страна воспрянет. Каждый на своём месте в силах противостоять распаду.

 

15 книг Сергея Козлова, включая 3 на сербском языке, было издано за 12 лет.

Фото Сергея Киселёва.

 

досье «ТИ»
Сергей Козлов родился 28 мая 1966 года. Выпускник ТюмГУ. Член Союза писателей России и Союза журналистов России. Лауреат международных, всероссийских и региональных литературных премий. Награждён медалью «За служение литературе». Депутат. Входит в состав комитета по социальной политике Тюменской областной Думы.