28 марта 2024     

Политика   

Андрей Брехунцов: «Меньше надо декларировать, больше делать»

Подумаешь, скажет кто-то, все мы чьи-то сыновья. Это так, но не каждому из нас выпадает честь — а заодно и огромное испытание — стать продолжателем дела своего отца. Перехватить эстафету у того, кто в своей профессии стал непререкаемым авторитетом, корифеем, признанной величиной. Не остаться в его тени — пусть самой доброжелательной и комфортной. Доказывать себя, отстаивать свое…

Отец Андрея Брехунцова — Анатолий Брехунцов, бывший главный геолог огромной мощной орденоносной и краснознаменной империи по имени «Главтюменьгеология».

Сегодня Анатолий Михайлович Брехунцов — президент группы компаний «СибНАЦ». Лауреат государственной премии СССР. Заслуженный геолог Российской Федерации. Доктор геолого-минералогических наук. Действительный член Академии горных наук. Известный в России и за рубежом специалист в области геологии нефти и газа. В 1997 году создал Сибирский научно-аналитический центр, который осуществляет научное обеспечение геологоразведочных работ в Западной Сибири и других регионах России.

…Помнится, как-то в одну из наших бесед Брехунцов-старший, вспоминая о своих шагах в геологоразведке, рассказывал: «В те времена фактически не существовало понятия «предложили», «попросили». Был приказ. Приказ для выполнения. И он не обсуждался. Как на фронте. Помню, работали на Мысе Каменном. Приходит приказ от Эрвье — срочно перебираться в Газ-Сале, в Тазовскую экспедицию. Мигом собрались — загрузили Ми-6 книгами под завязку. Мебели-то тогда никакой практически не было, а книги собирали всей семьей — и на новое место. Там и родился сын Андрей…»

А дальше судьба по имени Геология взяла дело в свои руки. Пятилетнему Андрею доводилось пожать руку легенде тюменской геологоразведки Фарману Салманову — тот часто останавливался у них в доме. Разговоры в семье велись исключительно о геологии. Да и весь маленький Газ-Сале был фактически «спутником» масштабных геологических изысканий. Очень скоро Брехунцов-младший стал задавать отцу «профессиональные» вопросы. Отец отвечал как взрослому. Словно чувствовал, что призвание сына предопределено. Так и вышло.

Думаете, на этом судьба угомонилась? Сын Андрея Брехунцова — сегодня ему 11 лет — умудрился родиться… в День геолога. Сегодня дед берет внука с собой на Алтай: на пару бродят по горам с геологическими молотками, находя две радости сразу: радость профессиональной добычи и радость взаимной дружбы.

Дочь Андрея Брехунцова, ей 19 лет, — студентка Тюменского нефтегазового университета и, безусловно, продолжатель семейной геологической династии.

Судьба упорно связывает их в одну прочную цепь: семейную, профессиональную, человеческую.

 

Звёзды на небе

— Андрей Анатольевич, чем, спустя десятилетия, вспоминается Газ-Сале?

— Детством вспоминается… Было постоянно темно — знаете северную ночь? Была постоянно пурга. Деревянные домишки, в которых мы все жили. Каждое утро мама везла в садик на санках: ты укутан по самые глаза, так, что кроме звезд на небе ничего не видно…

— А первое восприятие отца как геолога?

— Это прежде всего люди, которые его окружали. Вечерние разговоры, бесконечные разговоры о геологии, в которых мне мало что было понятно, но очень интересно.

— Вам хватало отца? Ведь дома-то по сути его не было…

— Зато когда приезжал, пусть ненадолго, всегда был праздник. А так, всю нашу жизнь, весь быт мама вынесла на своих плечах. Она была учительницей. Отец часто вспоминает, как ей приходилось одной вести хозяйство, ходить за водой, таскать ее на второй этаж, греть, стирать, купать детей. А по ночам проверять школьные тетрадки. Плюс бесконечные переезды с мес-та на место. Другого, говорит отец, он ей предложить не мог…

— Вы человек самодостаточный, состоявшийся. Но легко ли это — быть сыном человека, символизирующего эпоху?

— Я понял вопрос. Вы правы, фамилия Брехунцов обязывает. И кроме гордости за отца я всегда чувствовал неподъемное чувство ответственности. Я ведь не отпрыск какой-нибудь там поп-звезды, которой покупают эфиры, делают биографию… Нашу фамилию я не мог скомпрометировать ни поступками, ни бездействием.

— Кто из окружения отца оказал на вас серьёзное влияние — в плане выбора профессии?

— Конечно же, Салманов. Это такой масштаб личности… Возможно, если бы не он, его напор, его решительность, история тюменской геологоразведки сложилась бы совсем иным способом. Затем Василий Тихонович Подшибякин — человек с характером, настоящий первопроходец… Иван Яковлевич Гиря, выдающийся геолог, стоящий у истоков нашей геологоразведки.

Тот же знаменитый Григорьев, фронтовик, создавший и возглавивший противофонтанный отряд. Отважный, преданный делу человек… Многих еще можно назвать.

— Ваш отец, в 25 лет возглавивший Новопортовскую экспедицию, как-то сказал: сейчас в 25 все в мальчишках ходят… А вы когда повзрослели?

— Чуть позже (смеется), в 27 лет. Когда в 1998 году уехал в Салехард, в администрацию округа, департамент недропользования. Это был серьезный поворот в жизни. Собрал семью — жена детский врач, дочка трехлетняя — собрали вещи и уехали. Совершенно другая жизнь: к геологическому образованию прибавил юридическое. Тогда еще только шло становление законодательства по недропользованию, только вышел «Закон о недрах», было куда приложить силы. Проработал от начальника отдела до заместителя директора департамента. В 2002-м отец сказал: давай в Тюмень, помогать надо, большое дело затеяли. С тех пор работаю в «СибНАЦе».

Общий полигон

— Вы хорошо знаете историю своей семьи?

— Родители старались при любой возможности отправить нас, детей, на Большую землю. Так что все лето мы проводили то у одной бабушки, которая жила в Казахстане, на самой границе с Китаем, то у другой, в Тульской области. Помню, у обеих все стены были увешаны старыми фотографиями — такой исторический коллаж — и мы всегда приставали с расспросами: а это кто? А вот тот кто?

— А ваши дети?

— Точно так же. Старшая, например, очень дружит с бабушкой, ей сейчас 92 года. Та ей передает свои секреты: как что приготовить, как в какой ситуации поступить. Доверительные отношения, почти на равных. У нас дома хранятся все награды моего деда-фронтовика (отец А. Брехунцова ушел на фронт 22 июня 1941 года — В.Н.). Бережно храним его письма с фронта. Я их недавно передал сыну. Лет пять назад, когда мы стали ходить на парады 9 Мая вместе с ветеранами геологии, стали брать с собой портреты наших геологов-фронтовиков. Для нас это не акция — скорее, душевная потребность. Дань памяти.

— После войны многие рвались в геологию. Мужественным считалось это дело, очень мужским. Вот и ваш отец тоже, так сказать, послевоенного «призыва»… А рассказывал он вам, как в свое время в Сургутской экспедиции они, молодые специалисты, спали на столах, потому что балков для них еще не приготовили?

— Времена, конечно, меняются. И сегодня часть твоей работы проходит в офисе, за компьютером. Но поле для геолога-практика никто не отменял, и поле всегда остается полем. Та же палатка, те же комары, тот же гнус.

— Ваше первое поле помните?

— Да, Тюменский индустриальный институт впервые тогда поехал в гости на практику в Томский политех, в Абакан. Это был 1990 год. Было очень интересно и совершенно нечего есть. А для меня тогда важнее всего было, что полигон, на которым мы занимались, в свое время, будучи студентом, строил мой отец… Так вот получилось. И мы даже застали преподавателя, очень преклонного возраста, который водил Анатолия Михайловича в маршруты. Еще запомнилась практика, когда мы с сотрудниками ЗапСибНИИГНИ шли на теплоходе по Оби, останавливались в поселках, в экспедиции, описывали керн. До сих пор вспоминаю людей, которые с нами занимались, — это были настоящие ученые, подвижники, которые к нам, начинающим, относились как к равным.

— ЗапСибНИИГНИ больше нет, как нет и Главтюменьгеологии. Старые геологи до сих пор очень болезненно относятся к краху главка, аналога которому не было не только в СССР, но и, наверное, в мире. Они не устают повторять: в геологии никогда не было застоя — иначе не бурили бы, как при вашем отце в Уренгое, по 200 тысяч метров проходки в год. Раньше государство часть денег, полученных от добычи нефти и газа, предусмотрительно, по-хозяйски возвращало на геологоразведку, на восполнение ресурсов, на стратегический поиск. Рынок конца 80-х вынес геологии приговор: финансирование резко сократилось. Рассуждали так: запасов нефти и газа хватит на сто лет, так зачем же «зарывать в землю» деньги, которые могут понадобиться на другие цели…

— Я представляю уже другое поколение геологов, но тем не менее полностью согласен с тем, что политика государства того времени оказалась крайне недальновидной. У руководителей тех лет не было понимания того, что геология работает на будущие поколения!

Что это во всех смыслах стратегическая отрасль. Наши деды и отцы оставили нам великолепный задел, который нужно было беречь и развивать. А наше поколение попало в яму.

— И каков ваш прогноз? Выберемся мы из этой ямы?

— Иного не дано. Если будем работать последовательно, оглядываясь назад, на опыт наших отцов, и при этом глядя вперед. Сегодня все сложнее заниматься геологическим поиском: совсем другие глубины, требующие все более современных технологий. Государство должно этим заниматься. Обязано.

— Будь у вас такие полномочия, стали бы вы реанимировать Главтюменьгеологию?

— Объемы бурения, которыми ворочал главк, и сегодня вызывают уважение. Возможно, следовало что-то вовремя оптимизировать, от чего-то отказаться. Огромной социальной составляющей Главтюменьгеолгии, возможно, должны были заниматься другие структуры, чтобы не отягощать производственную составляющую.

Как любит повторять ваш отец, главная идея «СибНАЦ» — это возрождение экономической мощи Западной Сибири…

— В глобальном смысле так и есть. Система создана для того, чтобы заниматься поиском и оценкой запасов нефти и газа. Она подразумевает целый комплекс: начиная с проектирования скважин, сейсморазведочных работ, всевозможных исследований нефти и газа… То есть полный цикл всех работ: от оценки потенциала территории до логического завершения…

— Новая Главтюменьгеология?

— В миниатюре… Но с большой разницей: мы не являемся получателями бюджетных средств. Мы сами должны искать заказчиков, продавать свои знания, свои руки, свои головы. Если мы неинтересны, неэффективны — с нами просто не будут работать. В то же время мы гордимся, что принимали участие во многих значимых для страны работах, таких, например, как разработка стратегии развития нефтяной отрасли, которую мы делали для Министерства энергетики РФ, стратегии экономического развития территории Ханты-Мансийского автономного округа. Проектов, связанных с развитием Ямала. Работали с Полярным Уралом…

— Как вы считаете, насколько оправданы были громкие заявления в рамках проекта «Урал Полярный — Урал промышленный»? И почему они фактически провалились?

— Понимаете, надо было начинать с геологии. Не имея подтвержденных запасов по тем минеральным ресурсам, которые есть на Урале, без оценки этих запасов нельзя было двигаться дальше. Но, к сожалению, все поставили с ног на голову. Сначала завили о строительстве дорог и прочих амбициозных планах. А когда встал вопрос — а что, собственно, вы собираетесь перевозить по этим дорогам — показать было нечего.

Турник вне политики

— Андрей Анатольевич, можно вопрос? Вот геология внешне далека от политики — однако вы зачем-то пошли на «довыборы» в Тюменскую городскую Думу и уже успели проработать в ней полтора года. Что вас как гражданина не устаивает в политике? На государственном, к примеру, уровне?

— Во всем надо быть последовательным. И если что-то обещаешь людям — то надо иметь для этого ресурсы. Я думаю, мы очень сильно распыляемся, любим заявлять о «глобальных», амбициозных проектах, которые потом благополучно теряются, потому что финансирования под них никто не обеспечил. Лучше меньше декларировать, но доводить дело до логического завершения. А так… много демагогии, громких слов и прожектов.

— Если коротко, то в чем, по-вашему, выход?

— Он хорошо известен. Не торговать нефтью и газом, а заниматься вопросами глубокой их переработки. И продавать в итоге по совсем другим ценам. Не гнать сырье за границу, где все перерабатывают и нам же продают. Не надеяться на неиссякаемость сырьевых ресурсов, а создавать рабочие места. На сегодня это единственный путь, чтобы избежать катастрофической зависимости экономики от цены за баррель нефти.

— Вернёмся на землю, к политике городской…

— Это именно то, что интересует людей: гораздо больше, чем большая политика. Это реальная среда обитания людей. И здесь нет мелочей. Все, начиная от состояния дорог, домов, дворов, — все влияет на настроение человека, его мироощущение.

Мы сегодня должны работать совсем в другом режиме, создавая надежную, независимую от экстремальных условий городскую среду обитания. В этом плане у Тюмени есть свои плюсы и минусы.

Сегодня в городе, мне кажется, создана достаточно эффективная система ремонта жилых домов. Она становится понятной и прозрачной. Раньше строители приступали к ремонту в лучшем случае в августе, в этом году в мае были проведены необходимые тендеры, и в июне все подрядчики вышли на работу. Хороший получился прорыв. Результат виден. Плохо то, что многие программы, реализуемые в городе, многие серьезные социальные проекты мало видны населению. Информативно недоступны. Делается немало — но люди много не видят, не знают.

— А в других случаях говорится больше, чем делается. Вот, к примеру, Тюмень успела отрапортовать, что справилась с «безбарьерной» средой для людей с ограниченными возможностями...

— Недавно в Тюмени проходило мероприятие, посвященное безбарьерной среде. И чтобы инвалиды могли принять участие в этом мероприятии, пришлось делать настил из досок. Но колясочники не смогли подняться по этим доскам — и пришлось на руках заносить их в зал, на столь важное для них совещание. Это к вопросу о двух сторонах решения проблемы: говорить — и делать.

— Какие проблемы, по-вашему, в Тюмени ещё не решены?

— Практически не решены вопросы благоустройства наших дворов, особенно старых, построенных в 60-х. Очевидно, наша городская политика не считает это приоритетным вопросом. В итоге во многих наших дворах попросту невозможно жить. Ни детских площадок, ни спортивных сооружений. Жалко туда заходить. В этой ситуации может спасти только комплексный проект благоустройства. Латать дыры, делать точечный, ямочный ремонт бесполезно. Нужно создавать нормальный проект, проходить экспертизу и делать дворы дворами, а не стоянками для автомобилей. Это, я считаю, один из основных вопросов для работы городской Думы.

— Что делать с зарвавшимися владельцами авто?

— Наказывать самым жестким образом. А все это хозяйство — с эвакуаторами, штрафными стоянками — немедленно отдать в частные руки. При этом так же жестко контролировать частника — но не мешать ему работать.

— Удалось ваши убеждения реализовать на практике?

— Сегодня занимаемся большим двором на Энергетиков, 45а. Проект принят, финансирование обеспечено, подрядчик найден, начато благоустройство. Там будет все: хоккейный корт, детская площадка, прогулочная зона, стоянка для транспорта. Все проблемы обсуждали с людьми, были созданы инициативные группы. Я считаю, каждый наш двор — это маленькая ячейка самоуправления, и она должна действовать.

— «Шахматы во двор» — это была ваша идея?

— Я возглавляю городскую шахматную федерацию и убежден, что такая интеллектуальная игра, как шахматы, способна стать массовым видом спорта, вернуть людям общение, которое было утеряно за последние годы. Думаю, наш опыт удался. У нас получилось собрать вместе детей, родителей, соседей. Было интересно наблюдать, как многие преодолевали стеснение, барьеры. Потом стали играть, болеть друг за друга. Потом ходили из одного двора в другой… Тут же записывали ребятишек в шахматные школы — с сентября они пойдут заниматься. И ветераны шахмат, которые уже лет двадцать не занимались, тоже стали подтягиваться. Больше тысячи человек прошли через наши турниры. Шахматы — большая сила!

— При минимуме финансовых вложений…

— Зато человеческая отдача огромная. Вот, казалось бы, такой спортивный снаряд, как турник — раньше они были в каждом дворе! Потом массово исчезли: вместе со школьной физкультурой. В 90-х, когда людей как следует тряхнуло, всем стало всё равно: закрылись за железными дверьми, закупорились, разучились общаться. Мы в нашем 23-м избирательном округе попытались изменить ситуацию: в трех дворах установили турники. Провели турнир для трех возрастных категорий, в том числе для самых маленьких. На удивление тоже собралось много народу. Победителям вручили по велосипеду… Надо было видеть мальчишку 11 лет, который выиграл этот велосипед и у которого до этого своего велика не было: стоит просто шальной от счастья, вцепился в руль…

Будущее геологии

— Андрей Анатольевич, я знаю, что вы возглавляете еще и общественную организацию под названием «Будущее тюменской геологии». Значит, оно все-таки есть, это будущее?

— Безусловно. Мы в «СибНАЦе» немало делаем для того, чтобы продвинуть нашу геологическую молодежь. «СибНАЦ» — открытая система. Открытая для всех. Мы проводим уже хорошо известные «Салмановские чтения», конференции молодых специалистов. Сотрудничаем с нефтегазовым университетом, дружим с рядом школ, в которых проводим уроки геологии. Собираем вместе ветеранов геологии и молодежь: это возможность передать молодым уникальный опыт старшего поколения. Не так давно я понял, что этими делами надо заниматься системно. Так возникла идея создания «федерации будущего». В нее мы хотим привлекать как можно больше молодых ребят, которые в итоге осознанно выберут профессию геолога.

Встречаясь со старшеклассниками, я убедился: они не представляют, с чего начать, куда пойти. Мы работаем с ними. Когда они становятся студентами, берем их к себе на практику, устраиваем их на полставки. И когда они выходят из вуза — это уже полноценные члены коллектива!

— Раньше система наставничества была развита сильно, в том числе и в «семерке» — училище геологов номер 7.

— Мы пытаемся возрождать эту, к сожалению, утраченную систему. Сейчас вот готовим ребят к участию к геологической детской олимпиаде, которая пройдет в Казани сразу после Универсиады. В ней примут участие 5 регионов России. Юбилейная, десятая детская геологическая олимпиада состоится в 2015 году. И уже сейчас мы к ней готовим ребят из геологического кружка на базе 40-й школы Тюмени. С каждым из них работает сегодня специалист «СибНАЦа». По сути — готовим нашу смену.

Маленький блиц

— Чем увлекаетесь в свободное от работы время?

— Играю в хоккей.

— Дача? Охота? Рыбалка?

— Это не мое.

— Где предпочитаете отдыхать?

— В России. У нас столько уникальных, красивейших мест, что просто обидно не увидеть их. Например, Камчатка, Байкал, Алтай. Нигде такой красоты больше не увидишь.

— Какое из высказываний вашего отца вам запомнилось больше всего?

— …Однажды он сказал: «Как и многие мои «товарищи по эпохе», я никогда не придавал карьерного значения всем этим служебным перемещениям. Просто для меня менялся объем работы, качество работы. Неизменным оставался интерес к делу и ощущение его значимости. В общем-то, все, что надо человеку, чтобы никогда не оказаться на обочине». По-моему, лучше не скажешь.

Фото Сергея Киселёва.

Нравится

Статьи по теме

№94 (5771)
06.06.2013
Виктор Березин
Анатолий Брехунцов. Человек вечного поиска
№94 (5302)
03.06.2011
Вероника Наумова
Главный геолог

Новости

09:05 29.11.2013Молодёжные спектакли покажут бесплатноСегодня в областном центре стартует V Всероссийский молодёжный театральный фестиваль «Живые лица», в рамках которого с 29 ноября по 1 декабря вниманию горожан будут представлены 14 постановок.

08:58 29.11.2013Рыбные перспективы агропромаГлава региона Владимир Якушев провел заседание регионального Совета по реализации приоритетного национального проекта «Развитие АПК».

08:49 29.11.2013Ямалу — от ПушкинаГлавный музей Ямала — окружной музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского — получил в свое распоряжение уникальный экспонат.

Опрос

Как вы отнеслись к отказу Украины от интеграции с Европой?

Блоги

Евгений Дашунин

(126 записей)

Давайте сегодня взглянем на самые важные технологические прорывы.

Светлана Мякишева

(64 записи)

20 приключений, которые я смело могу рекомендовать своим друзьям.

Ольга Загвязинская

(42 записи)

А что такое «профессиональное образование»?

Серафима Бурова

(24 записи)

Хочется мне обратиться к личности одного из самых ярких и прекрасных Рыцарей детства 20 века - Янушу Корчаку.

Наталья Кузнецова

(24 записи)

Был бы язык, а претенденты на роль его загрязнителей и «убийц» найдутся.

Ирина Тарасова

(14 записей)

Я ещё не доросла до среднего возраста или уже переросла?

Ирина Тарабаева

(19 записей)

Их не заметили, обошли, они – невидимки, неудачники, пустое место...

Андрей Решетов

(11 записей)

Где в Казани работают волонтеры из Тюмени?

Любовь Киселёва

(24 записи)

Не врать можно разве что на необитаемом острове.

Топ 5

Рейтинг ресурсов "УралWeb"