Заберите нас от мамы в детский дом!

В России, которая в последнее время всерьёз озаботилась судьбой малышей, усыновленных зарубежными родителями, существует множество семей, в которых папа и мама «борются» с житейскими проблемами исключительно с помощью алкоголя. Страдают от этого прежде всего дети. На их долю выпадают совсем недетские испытания.

А самое страшное, пожалуй, то, что они, подрастая, строят свою жизнь по тем же «канонам», что и родители: так же пьянствуют, так же спонтанно рожают детей, которые, как и они сами в свое время, оказываются никому не нужными.

В центре социальной помощи семье и детям «Мария» действует служба экстренного реагирования. Именно она работает с упомянутыми выше семьями: если ребенок находится в угрожающей ситуации, его нужно немедленно забирать у горе-родителей. Легко ли это?

Теплым августовским днем мы со специалистом по социальной работе службы экстренного реагирования «Марии» Татьяной Сабинской отправляемся в рейд, чтобы посмотреть, как живут ее подопечные.

Сначала путь наш лежит на улицу Ямскую. Там в гражданском браке живут мужчина и женщина, у них трое детей: 10 лет, 4 годика и 4 месяца. Несколько дней назад ребятишек у женщины (ее зовут Оксана) забрали: мамаша пьет, нигде не работает и выносит из дома на продажу последние вещи. О этом в центр «Мария» сообщил инспектор по делам несовершеннолетних.

Выехали на место. Матери дома не было, отец был, и даже на удивление трезвый, сразу пожаловался непрошеным гостям: сожительница пьянствует. Старшая девочка, на плечи которой — так уж повелось! — давно легла забота о двух младших детях, плакала и просила забрать ее в детский дом. Четырехлетний брат вторил ей. В итоге четырехмесячного малыша отвезли в Дом ребенка, а старшие дети оказались в отделении социальной реабилитации центра «Мария».

Буквально на следующий день нерадивая мама прибежала в «Марию» с истерикой: «Почему забрали детей? Я и отлучилась-то ненадолго! Ну, выпила с мамой бражки!» Ей объяснили ситуацию, посоветовав бросить пить и устроиться на работу. Дали перечень документов, которые она должна предоставить. Это справки из наркологического диспансера, из психиатрического, от участкового и с места работы.

— Мы всегда даём матери шанс исправиться, пусть даже до этого 10 раз предоставляли! — уверяет Татьяна Николаевна. — Если у мамы еще есть материнские чувства к детям, продолжаем работать с семьей, стараемся помочь.

Вот и в этот раз: детей у Оксаны забрали, но сейчас мы едем к ней домой, чтобы узнать, как она живет, что делает. Дверь нам открывает какой-то ее родственник. Говорит, что женщины дома нет. В квартире царит запустение, видно, что ремонт не делался сто лет. Свободно висят провода, хотя на потолке нет не только люстры или плафона, но даже обыкновенной лампочки. Детская кроватка стоит пустая, вещи разбросаны. Где Оксана, чем занимается? Нам придется снова ехать к молодой маме, теперь уже вечером.

Следующая семейка еще интереснее. У Елены четверо детей, хотя она всего-то 1990 года рождения. Старшему — пять лет. Трое младших от гражданского мужа. Елена прописана в общежитии на улице Олимпийской, где также живут ее мама с мужем и ее брат. Фактически Елена с детьми обитает на краю города. И знаете, где? В гараже. В гараж проведен свет, правда, воды нет. Как они все ютятся в этой каморке, как готовят еду, моются и стирают — неизвестно.

Семья состоит на учете. Поскольку Елена обещала, что переедет из гаража к матери в общежитие, наш путь лежит туда. Дверь нам открывает мама Елены. Несмотря на то что на часах 11 утра, она и муж уже откровенно пьяные. В комнатушке один диван, на котором спят хозяева. Где тут разместиться Елене с мужем и четырьмя детьми — непонятно. Женщина пытается выгородить дочь: «Она не пьет, это я пью!» Пьяная мамаша вдруг оживленно припоминает: Елена с семьей уехала в Аромашево! Якобы покупают там дом и будут жить в нем дружно и счастливо…

Татьяна Сабинская тихо комментирует: скорее всего, это неправда. Мы выходим из тесной комнатенки, и Татьяна Николаевна звонит инспектору ПНД с просьбой помочь установить местонахождение Елены с детьми. То ли они опять в своем гараже, то ли действительно уехали в Аромашево.

А мы направляемся в частный сектор, и вновь непрошеными гостями, к еще одной проблемной семье. На улице перед домом играет девочка лет шести-семи. Она сразу узнает Татьяну Николаевну и бросается к ней.

— А я вас знаю, вы из центра «Мария», — говорит она. — Мамка с папкой уже не ругаются, сейчас они дома. Я вас провожу!

Мы идем в старенький дом, в сенках провалился пол, но хозяевам это, очевидно, не важно. Хозяин Олег лежит на диване. Хозяйка Ольга, 27 лет. Хотя, впрочем, какая там хозяйка… Оба не работают. Олег якобы оформляет инвалидность, а пока изредка подрабатывает забойщиком скота в деревнях. Ольга была посудомойкой в кафе, но там «не платили». Уволилась, ищет работу в детских садиках, ближе к кухне. На что семья живет? На плите ни кастрюльки, холодильник пустой. На столе полбуханки хлеба. Надо полагать, семейный рацион…

В семье две девочки, семилетняя Лиза, та, что встретила нас, и 4-летняя Катя. Лизе уже подарили портфель — ей осенью идти в школу, и она очень горда этим. Катя в детский сад не ходит — в семье нет денег. Одета она неплохо, вот только ноги у девочки очень грязные — по улице бегает, а вечером ножки мыть, видимо, не приучили.

Ольга рассказывает, что детей у нее уже забирали, причем два раза! Если будет третий, то ее, скорее всего, лишат родительских прав. Поэтому она больше не пьет и… очень-очень любит своих дочерей. В любви к дочкам признается и Олег. Родители трезвые, на улице сушится белье — жизнь идет своим чередом. Мы прощаемся с хозяевами и выходим во двор, заворачиваем за угол. И лицом к лицу сталкиваемся с женщиной весьма преклонных лет. Оказывается, это бабушка Олега, ей уже 84 года, она живет во второй половине этого же дома. Она с горечью говорит нам: Олег с Ольгой еще вчера были пьяные. И не думали бросать пить.

— Иди-ка сюда, — подзывает бабушка Лизу и спрашивает: — Родители вчера пили?

— Да, поддатые были! — охотно подтверждает ребенок.

Вот и вся идиллия! А еще бабушка рассказывает нам, что накопила денег и купила Лизе велосипед на день рождения — так Олег с Ольгой его продали.

— Чем же дети питаются? — интересуемся мы.

— Так я их кормлю. Вот давеча суп сварила.

Получается, что рано верить в исправление Ольги с Олегом. Эту семью по-прежнему надо держать на контроле. Недаром Лиза вспоминает: когда она была в центре «Мария», ее там очень вкусно кормили. Значит, дома так есть ребенку не приходится.

На очереди еще одна семья. Такая же пьющая мама и двое детей. Одну комнату сдают квартирантам, тем и живут. Когда мы наведываемся в квартиру, хозяев дома нет. Квартирантка рассказывает: хозяйке денег лучше не давать — та их сразу пропьет. Уж лучше самой покупать продукты. Что ж, и эту «заботливую» маму берем на заметку.

— А что самое трудное в вашей работе? — спрашиваю Татьяну Николаевну.

— Видеть, что родители не испытывают к своим сыновьям и дочкам элементарных родственных чувств! И при этом слышать, как плачут дети, хотят остаться дома, а мама и папа реагируют с пьяным равнодушием. К этому нельзя привыкнуть!

Наш рейд заканчивается. Мы рассказали вам про три-четыре семьи, а сколько их таких! Хотя сотрудники службы экстренного реагирования «Марии» не опускают рук, работают с непутевыми родителями, считая, что с ними ребятишкам все же лучше, чем в детском доме!

Когда верстался номер, стало известно: наших знакомых девочек Лизу и Катю все-таки забрали от мамы и папы. Позвонила бабушка, сказала, что родители опять пьянствуют. Приехавшие специалисты по социальной работе застали Ольгу и Олега пьяными. В доме, как обычно, не было никаких продуктов!

Лиза и Катя какое-то время будут находиться в приемно-карантинном отделении, потом в стационаре центра «Мария». И снова начнется работа с их мамой и папой. Надежда умирает последней: а вдруг да удастся до них достучаться! По сути, чужие люди — социальные работники — готовы на многое, лишь бы семья воссоединилась, лишь бы дети вернулись домой. А что делают для этого родители? Клянутся, что обязательно «завяжут». И вновь лгут. Ладно бы только себе — детям.

Фото Сергея Киселёва.