О роли шишек в системе социальной адаптации

Побывав у немецких коллег, директор Винзилинского психоневрологического интерната Игорь Поляков убедился в этом. И ему теперь, спустя полтора месяца, есть чем похвастаться, встречая делегацию из Германии у себя в интернате.

Немецкий визит

Вопреки общепринятому представлению об эмоциональной сдержанности немцев гости интерната — представители социальных учреждений Германии — во время экскурсии не сдерживали своих эмоций. «Браво!» — кричали они и хлопали в ладоши в подсобном хозяйстве, любуясь цыплятами и кроликами. Проходя мимо квадродрома, весело приветствовали участников соревнований и на ходу успевали оценить новые идеи Полякова по привлечению к занятости своих подопечных, фиксировали находки на мобильный телефон.

А увидев в зале конференции знакомые лица, гости обрадовались тюменским коллегам как старым знакомым. В августе они сами выступали в роли хозяев и делились своим опытом с тюменскими руководителями учреждений социального обслуживания населения, посвящали их в тонкости системы государственного обеспечения инвалидов, рассказывали о применяемых методах и технологиях работы с особыми людьми. С 21 по 23 октября в рамках Международной конференции «Предоставление стационарной социальной помощи инвалидам: международный опыт, инновации, перспективы» с презентациями на эту же тему, но уже для более широкого круга специалистов, они побывали в Тюмени. В Винзилинском психоневрологическом интернате прошел первый день конференции. Гости также побывали в детском психоневрологическом доме-интернате (находится в Тюменском районе) и в Исетском доме-интернате.

Познакомившись с методами и технологиями работы зарубежных коллег, Игорь Поляков отметил существенную разницу:

— У нас в России я бы назвал уход за инвалидами навязчивым: государство полностью берет на себя опеку над этими гражданами. В Германии людей с ограниченными возможностями здоровья помещают в социальные учреждения только в целях социализации, для того чтобы в дальнейшем они могли жить в обществе. Специалисты формируют у них навыки самообслуживания, самостоятельного проживания в семье. А на глубоком стационарном обслуживании находятся только престарелые люди, которые уже не могут жить самостоятельно.

В Германии мы почерпнули очень много полезного, нашли подтверждение своим инициативам. Например, решили развивать в своем интернате такое же направление работы — социализацию и интеграцию инвалидов в общество. Сегодня мы пытаемся в каждом из своих подопечных обнаружить способность к тому или иному виду деятельности, при этом не стремимся переделывать их, лепить заново, стараемся развить те знания, навыки и компетенции, которые у них сохранились.

Долой минимализм

Одно из новшеств новой идеологии — пересмотр традиционной формы проживания. Во время экскурсии Игорь Александрович привел своих гостей в семейное общежитие: здесь постояльцы интерната проживают парами. Они сами следят за порядком на общей кухне, в здании в целом и в своих комнатах, которые мало чем отличаются от комнат в любом другом общежитии семейного типа.

«Раньше у нас царил казенный минимализм: минимум мебели, минимум одежды. Сегодня мы даем нашим подопечным право активно принимать участие и в выборе одежды для себя, и в выборе интерьера. По своему вкусу (наши работники, конечно, помогают им) они могут приобрести ковер, шторы, обои и обустроить свою комнату так же уютно, как дома», — рассказывает Поляков коллегам. Администрация интерната разрешает даже заводить домашних животных: в комнате, куда мы заглянули, на стуле сидела пушистая и весьма упитанная серая Муська. «Конечно, по санитарным правилам и нормам им нельзя содержать животных. Но блокировать эту потребность — дарить тепло и ласку четвероногим — тоже нельзя. Поэтому мы пошли другим путем: ветеринар, который работает на нашем подсобном хозяйстве, следит и за кошками — на каждую заведен свой паспорт, в нем вся информация о прививках. Я знаю, что в Германии у ребят даже собаки живут», — рассказывает Игорь Александрович.

Поскольку у проживающих в интернате есть свои денежные средства, сегодня их обучают тому, как правильно управлять бюджетом: какие покупки необходимы им в первую очередь, как запланировать следующее приобретение. В одной из учебных комнат — игрушечный магазин, в котором ребята учатся совершать покупки, проверять качество товара и считать сдачу.

— Мы изменили и некоторые свои стереотипы. Считается, что наши проживающие — инвалиды первой и второй групп по психиатрии — не могут быть социально активными людьми, не могут работать. Но мы нашли для них формы занятости и трудоустройства, — докладывает Поляков еще об одном достижении. — Сегодня у нас 20 человек работают и получают зар-плату. Пятеро в штате нашего интерната работают санитарками, уборщицами, на банно-прачечном комбинате, на пищеблоке. Они прошли необходимую подготовку, получили санитарные книжки и сегодня замещают должности, которые не требуют специальной квалификации и специализации. Всего в нашем штате работают десять человек. Еще десять человек трудоустроены в интернат через центр занятости, их зарплата формируется из двух источников. Средняя зарплата работников от 2 тысяч рублей при двухчасовой нагрузке до 4,5 тысячи рублей.

Лекарство от стресса

Кроме того, администрация интерната ломает голову над тем, как занять тех, кому противопоказан тяжелый труд и режим производства. В Германии Игоря Полякова восхитила простая идея: инвалидов привлекли к работе в цеха по изготовлению розжига для каминов. Наладили цепочку от производства до сбыта. Тюменцы долго искали что-нибудь подобное. Оглянувшись по сторонам, поняли, что материал валяется у них под ногами, — это шишки. Так появилась идея создания производства по изготовлению рождественских подсвечников. Сегодня работники пока набивают руку, добиваются высокого качества своих изделий. А Поляков ищет рынок сбыта: первые договоренности уже имеются. Директор верит, что его подопечные научатся делать деньги из воздуха, точнее — из шишек. «Очень хорошая идея!» — Кристоф Куше, доцент Люнебургского университета, президент Европейской сети социальных организаций, президент Центра сотрудничества «Восток-Запад», улыбается Полякову и показывает большой палец.

В подсобном хозяйстве Сюзанна Шалле, заместитель руководителя Фонда имени Леве, едва успевала фотографировать на мобильный телефон животных: цыплята, курочки-несушки, перепелки, утки, кролики, хрюшки… Сначала в интернате их завели для зоотерапии (ученые считают, что так можно компенсировать задержку умственного развития, вообще зоотерапия — лучшее лекарство от стресса. — Авт.), но позже поняли, что подсобное хозяйство может пополнять бюджет. Теперь куриные и перепелиные яйца идут на продажу, а на упаковке надпись: «Покупая продукцию, вы помогаете инвалидам».

Проживающих в интернате обучают основам безопасности дорожного движения. Недавно, чтобы повысить мобильность, для них приобрели велосипеды, велорикши (особой конструкции велосипед, позволяющий перевозить одного-двух пассажиров) — для большей свободы передвижения колясочников…

Но больше всего гостей из Германии поразила кулибинская сообразительность работников интерната: из старых инвалидных колясок они собрали приспособление для лежачих инвалидов. Теперь их можно гораздо чаще вывозить на свежий воздух, процесс этот стал значительно легче для персонала. А о тюменской выдумке Кристоф Куше теперь рассказывает в Германии.

Рассказывая о том, как устроена система социальной помощи в Германии, Кристоф Куше не обошел и острые углы. Так, например, проблема толерантного отношения общества к особым людям актуальна и для немцев. Но позиция социальных работников однозначна: «Мы должны отстаивать достоинство этих людей, отстаивать их права. А от общества требовать уважительного, без предрассудков, отношения. У нас тоже очень много стереотипов, вызывающих недоверие к инвалидам, отсутствие веры в их силы. Здесь нужна просветительская работа. Но прежде чем требовать от общества, мы и сами должны проявлять должное уважение».

Чья забота?

Много вопросов со стороны тюменских специалистов вызвала информация о том, что заботу об инвалидах государство в Германии все больше стремится переложить на плечи независимых организаций. А как осуществляется контроль над ними? Кто несет ответственность при чрезвычайных ситуациях (пожар, отравление)? Кристоф Куше подробно отвечал на вопросы: «Существуют специальные ведомства, которые осуществляют надзор за такими организациями и без предупреждения посещают их. Есть система стандартов, но при этом у каждой организации — свои методы… Конечно, встречаются и недобросовестные учреждения. Мы и сами не всегда довольны такой системой. Нам бы хотелось большей ответственности от государства».

Трудности работы социальной системы Германии связаны не только с повседневными заботами, но и с более глобальными изменениями в обществе, характерными для многих стран. Это новая структура демографических данных: с 1997 года пожилых людей в стране больше, чем молодежи, людей моложе 27 лет только 28%. Сегодня на одну немецкую семью приходится 1,2 ребенка, причем в семьях, где родители с высшим образованием, детей, как правило, меньше, чем у родителей со средним образованием и таким же доходом. Изменилась и структура семьи: в ней не только мало детей, но отсутствуют бабушки, дедушки, тети и дяди, между родственниками исчезает географическая близость, семейные традиции и ценности уже не передаются из поколения в поколение. Возможно, именно с этим связана и некоторая беспомощность современных родителей, которые нередко не знают, как воспитывать своих детей…

Эти и другие проблемы, убежден доцент, говорят о том, что работа социальной системы должна быть перестроена.

Напомним: немецкая делегация работала в Тюмени три дня. Своим опытом работы с особыми детьми и престарелыми людьми поделились Михаэль Геттше, руководитель организации по воспитанию, помощи семье имени Альберта Швейцера, Нина Мюллер, сотрудница сестринства Аугуста Немецкого Красного Креста.

Мы пытаемся в каждом из своих подопечных обнаружить способность к тому или иному виду деятельности, при этом не стремимся переделывать их, лепить заново.

Фото из архива Винзилинского психоневрологического интерната.